– Зачем нужна игра? – спросил отца Бурмахель.
– Люди азартны, – нехотя бросил отец, расставляя по полкам нехитрую утварь.
– Мама говорила, что игра не нужна, – заметил Бурмахель и снова вспомнил Халсу с акульим ртом. – Она говорила, что это выдумка магистрата, которая служит тому, чтобы вымазать в крови каждого.
– Этой выдумке слишком много лет, – потемнел лицом отец Бурмахеля. – Да и мамы давно нет. Для того чтобы лишиться жизни не обязательно играть. Иногда достаточно упасть в воду, а выбравшись на берег, оказаться на холодном ветру.
– Но мы есть, – сдвинул брови Бурмахель. – Мы можем не участвовать в игре? Что, если мы останемся дома?
– Придут стражники и сожгут нас вместе с домом, – раздраженно буркнул отец. – Так принято! Так хочет дух моря. Играть должны все, или это будет не игра. Игра нужна городу. Целый год в горожанах копится злоба! Куда бы она девалась, если бы не игра? Зато наш город самый счастливый. В городе всегда все спокойно. Дух моря успокаивается игрой и не беспокоит горожан попусту. Нам повезет. За что нам проигрыш? Говорят, что никто еще не оказывался в игре последним просто так.
– Поговорим об этом после игры, – надул губы Бурмахель.
– Не волнуйся, – отец постарался улыбнуться. – Ты нашел счастливый камень. Твои камни никогда нас не подводили. У тебя легкая рука, парень.
– Маму моя рука не спасла, – прошептал Бурмахель.
– Ты не дух моря, сын, – ответил отец. – Пошли, скоро начало игры.
– Отец, – Бурмахель затянул пояс на ветхом халате. – Почему Халса осталась жива? Ведь ее семья проиграла? Дом ее родителей отошел к пекарю, никого не осталось в живых, а она четвертый год бродит по берегу.
– Не знаю, – пробормотал отец. – Я никогда не причащался чужой плотью. Рассекал запястье и смачивал повязку собственной кровью. Тогда Халсе было лет семь. Вряд ли она смогла бы спастись, скорее я поверю, что в игре может погибнуть случайный человек. Такое случается. К тому же она слепа с рождения. Может быть, ни у кого не поднялась рука на девчонку? Знаешь, я ведь даже пытался приютить ее, но она словно не слышит меня. Поет свои песни и улыбается. У нее что-то с головой. Зато она слышит тебя. Кивает тебе. Я видел.
– Горожане! – бургомистр поднялся с резного кресла, установленного на помосте у магистрата. – Хвала духу моря, что охраняет наш остров, мы по-прежнему благоденствуем! Одни купцы, как и прежде, приплывают в нашу гавань, чтобы забрать рыбу, желтый камень, олово из наших рудников. Другие отправляются в путь, чтобы привезти к нам лес, хлеб, кожу, ткани. Третьи, чтобы купить или то, или другое. Бури не тревожат наш тихий берег, савойские пираты не могут отыскать его в туманах, корабли иноземных королей садятся на мели и разбиваются о камни. Кого мы должны благодарить за это?
– Дух моря! – загудела заполнившая площадь толпа.
– Нет, – покачал головой бургомистр. – Себя! За то, что мы не жалеем самих себя. За то, что мы не боимся откупаться собственной кровью от несчастий и превратностей, которые судьба готова отсыпать каждому из нас! Да будут славны те, кто, принимая на себя наши боли и неудачи, избавляет нас от них!
– С каждым годом он говорит все складнее! – прошептал отец, которого вместе с Бурмахелем толпа стиснула в центре площади.
– Почему он говорит о собственной крови, если ни он сам, ни кто-либо из его советников, ни кто-либо из его стражников не участвует в игре? – не понял Бурмахель.
– Поймешь со временем, – хмыкнул толстомордый детина, что беспрерывно вытирал потные щеки и лоб. – На то он и воевода, чтобы отправлять вперед воинов!
– Но он отправляет вперед не воинов! – не понял Бурмахель.
– Помолчи, парень! – дернул его за плечо отец.
– Да уж! – раздраженно сверкнул глазами толстый и начал протискиваться через толпу в сторону.
– Все оплачивается! – кричал между тем бургомистр, расхаживая вокруг кучи камней, водруженной перед его креслом. – Ничего не дается бесплатно! Ни чистое небо, ни попутный ветер, ни спокойное море, ни хороший улов, ни ровный огонь в очаге, ни мирный сон – ничего не дается бесплатно! За все приходится платить! Монетой, трудом, болезнями, ранами, смертями! Так почему бы не оплачивать в один день не только налог в пользу города, но и сбор в пользу собственной судьбы? В пользу духа моря и неба! В пользу удачи и благоденствия!