Но великому реформатору Петру не было никакого дела до их традиций и обычаев. Он отчаянно воевал с отжившей стариной, и своих-то русских часто сравнивал с ╚детьми малыми╩, которых надлежало воспитать по его разумению. Что же говорить о каких-то там аборигенах! Самоедами должен править не невежественный дикарь-вождь, прислушивающийся к заунывным камланиям шамана, а именно ╚король╩ ≈ политичный кавалер в европейском вкусе. Пусть даже экзотики ради он обрядится в самоедские шкуры!
Было это еще до приезда Лакосты в Россию, в 1709 году. Петр пожаловал тогда титул короля самоедов их ╚бледнолицему брату╩ по фамилии Вимени. Есть и другое свидетельство ≈ этот авантюрист якобы сам объявил себя главным самоедом, а царь лишь подхватил и одобрил это. Так или иначе, Петр устроил Вимени шутовскую коронацию, для которой были специально вызваны 24 самоеда с множеством оленей, присягавшие новоявленному королю в верности.
Этот коронованный шут, сообщает мемуарист, принадлежал к ╚хорошему французскому роду, но в отечестве своем испытал много превратностей и долгое время содержался в заключении в Бастилии, что отразилось на нем периодическим умопомешательством╩. Приехав в Московию, он не разумел по- русски (не говоря уже о самоедском), и сохранилось письмо, в котором монарх приказывает: ╚Самоедского князя, который к вам из Воронежа прислан, вели учить по-руски говорить, также и грамоте по-славянски╩. С русским, однако, Вимени освоился довольно быстро и вскоре по приказу Петра перевел комедию Ж. Б. Мольера ╚Драгие смеянные╩ (╚Les precieuses ridicules╩). Впрочем, как замечает писатель Д. С. Мережковский в своем романе ╚Петр и Алексей╩, этот ╚перевод сделан..., должно быть с пьяных глаз, потому что ничего нельзя понять. Бедный Мольер! В чудовищных самоедских [писаниях] ≈ грация пляшущего белого медведя╩. А впоследствии М. А. Булгаков в ╚Жизни господина де Мольера╩ назвал этот же перевод ╚корявыми строками╩.
Царь, однако, очень дорожил Вимени и, как свидетельствует Брауншвейгский резидент при русском дворе Ф. Х. Вебер, поселил самоедов из его свиты на Петровском острове близПетербурга. Тут-то и произошла стычка между шутовским королем самоедов и их натуральным вождем. Рассказывают, что вождь ╚напал на людей, приехавших осматривать остров, изгрыз им уши и лица и вообще ужасно зло и свирепо их принял╩, а когда его примерно наказали, вождь, словно подтверждая название своего народа, ╚вырвал зубами кусок собственного мяса из своей руки╩. Историк XVIII века В. Н. Татищев считал, что самоеды человеческое мясо ╚прежде ели и от того имянованы╩. В этой связи понятно, что, невзирая на любые литературные огрехи, Вимени был угоден Петру как человек европейской культуры, и его назначение королем ╚дикарей╩ весьма симптоматично.
Кортеж самоедов с Вимени во главе принимал участие в триумфальном шествии 19 декабря 1709 года по случаю победы над шведами в Полтавской баталии. Датский посланник Юст Юль оставил детальное описание этой процессии. ╚В санях, на северных оленях и самоедом на запятках, ≈ пишет датчанин, ≈ ехал француз Вимени; за ним следовало 19 самоедских саней, запряженных парою лошадей, или тремя северными оленями. На каждых санях лежало по одному самоеду... Они были с ног до головы облечены в шкуры северных оленей мехом наружу; у каждого к поясу был прикреплен меховой куколь╩. И далее очевидец говорит об идейной подоплеке этого комического для европейского глаза действа: ╚Это низкорослый, коротконогий народ с большими головами и широкими лицами, ≈ говорит он о самоедах и добавляет. ≈ Нетрудно заключить, какое производил впечатление и какой хохот возбуждал этот поезд... Но без сомнения, шведам было весьма больно, что в столь серьезную трагедию введена была такая смешная комедия≈. Вместе с тем шутовской король и его свита, по замыслу царя, символизировали сумасбродство настоящего шведского короля Карла XII, который пытался осуществить несбыточное ≈ завоевать Россию, поделить ее на части и свергнуть Петра I с престола.