Дверь в приемную закрылась, потом последовала пауза, и послышался стук в дверь полковника Вильямса. До предполагаемой развязки оставались какие-то секунды, и Брейн стал прислушиваться, невольно проникаясь к гоберли сочувствием.
Примерно с полминуты было тихо, а затем раздался грохот, что-то врезалось в стену, послышались крики, заглушаемые двумя дверями, и стало понятно, что боялся гоберли не зря.
Спустя еще секунд десять он вышел в коридор. Одна сторона его лица была красной, однако в остальном гоберли выглядел почти счастливым – должно быть, посчитал, что легко отделался.
– Вы должны пойти к нему, сэр, – произнес гоберли таким тоном, будто ожидал, что Брейн подхватит багаж и с воплем помчится прочь, однако у гостя были другие планы. Он шагнул с чемоданом в приемную, пристроил его возле стола и постучал в дверь, но, не дождавшись ответа, зашел в кабинет, на ходу произнося:
– Разрешите, сэр?
– Вы уже вошли, капитан, – пробурчал из-за стола полковник Вильямс, поглядывая на Брейна из-под кустистых бровей.
– Сэр, докладываю: капитан Томас Брейн прибыл для дальнейшего прохождения службы.
– Почему в сопроводиловке, которую мне прислали, написано «Винсент Лукас»?
– Это транзитный псевдоним, сэр, для безопасности, – пояснил Брейн, хотя можно было не сомневаться, что полковник и так все прекрасно понимал.
– А то, что в ответе на нашу заявку написано «суперколвер», это как понимать? Тоже из соображений безопасности?
– Возможно, и так, сэр, относительно этого я был не в курсе. Однако, если вам нужен специалист, он перед вами. Уверяю вас, я справлялся с работой не хуже любого суперколвера.
Брейн намеренно пошел напрямик, чтобы сразу расставить все по местам. Он не видел необходимости играть в какие-то игры, поскольку было ясно, что полковник уперся в пункт происхождения Брейна.
– Нам нужен специалист, капитан Лукас, или как вас там… Мы испытываем острейший дефицит специалистов, однако мы занимаемся очень серьезной работой и не можем себе позволить замещать должности всякого рода… неизвестными и непроверенными личностями.
– Ну так проверьте меня, сэр.
– Проверить? И каким же образом?
– Каким посчитаете нужным.
– Вот даже как? – сыграл удивление полковник, скрывая при этом усмешку. Затем вышел из-за стола и подошел к Брейну, разглядывая его, а тот в свою очередь разглядывал полковника.
– А если я предложу вам, капитан, проверить вашу решимость в спортзале, что вы на это скажете? – издалека начал полковник. Брейн его понял, но виду не подал.
– Мне что, будет предложено потягать штангу?
– Зачем? Есть вещи интереснее тяжестей. К тому же сейчас по расписанию одна из групп проводит тренировку. Идемте?
– Как скажете, сэр. Только мой багаж… мне взять его с собой?
– А где ваш багаж?
– В приемной.
– Какой еще приемной? Тут вам не бордель какой-нибудь, капитан, мы действующее подразделение и в разных там секретарях не нуждаемся, – строго отчитал Брейна полковник, как будто тот был в чем-то виноват.
Следом за ним Брейн покинул кабинет, и они двинулись по коридору в глубь сумрачного строения.
По походке полковника Брейн определил, что тот имел неоднократно ранения: в правую руку, в левую ногу и сквозное – в легкие. О последнем свидетельствовало дробное дыхание, которому Брейна в свое время учили в госпитале на реабилитационном курсе.
Впоследствии ему удалось восстановить нормальную функцию, а полковнику нет, вероятно, ранение того было тяжелее.
С рукой проще – полковник косовато ею отмахивал при ходьбе и время от времени как бы встряхивал. Сам он этого не замечал, это было чем-то вроде нервного тика.
Ногу он тоже ставил не слишком уверенно, скорее всего был курс восстановления стопы. Ну и по тому, что все эти «недоделки» по восстановлению были заметны, Брейн сделал вывод, что полковник предан своему делу и не позволял себе задерживаться в госпиталях ни одного лишнего дня, экономя на курсе восстановления.
Они прошли метров двести, совершая повороты в путаном коридоре, однако Брейн по привычке их запоминал, и у него сама собой складывалась схема движения – когда-то его хорошо этому научили.