Но вернемся к нашему герою. Несмотря на замечание А. Тьера, Моро тем не менее предписывает Лекурбу, который образовывал правое крыло Рейнской армии в районе Тироля и Сен-Сюзанну, с его левым крылом, дислоцированном на Дунае, немедленно начать движение к месту, где должно было состояться решающее сражение всей кампании. Однако один находился в 15 лье от Гогенлиндена, а другой — в 25-и, и на своих помощников, следовательно, нельзя было рассчитывать. Не так действовал Бонапарт накануне больших сражений, снова скажет нам Тьер; Наполеон никогда бы не позволил половине своей армии находиться на таком расстоянии. И, кроме того, надо обладать даром высшего предвидения, чтобы суметь в решающий момент собрать в кулак разрозненные корпуса армии. Сейчас же Моро собирался дать генеральное сражение семидесятитысячной австрийской армии, имея под рукой менее шестидесяти тысяч французов. Но это было даже больше, чем ему требовалось. Ведь за его спиной стояли закаленные в боях лучшие легионы французской армии. Это Моро хорошо понимал.
Но этого не понимал эрцгерцог Иоанн. Опьяненный успехом 1 декабря, восемнадцатилетний главнокомандующий, видя, что перед ним отступает лучшая французская республиканская армия, которую не смогли победить многочисленные австрийские генералы, решает подготовиться к генеральному сражению и ничего не предпринимает весь день 2 декабря. Он даже представить себе не мог, чтобы Рейнская армия оказала бы ему хоть какое-то сопротивление на дороге, по которой он собирался наступать. Самое большее, на что он рассчитывал, так это на то, что французы запрутся в Мюнхене и будут оборонять город. Он рассчитывал дать бой французам либо на ближних подступах к баварской столице, либо в самом городе; в крайнем случае он полагал окружить город и приступить к осаде. Вот почему он вез за своей армией многочисленные обозы и осадную артиллерию.
Эта неоправданная передышка дала Моро время сделать необходимые диспозиции и подготовить «капкан для Иоанна». Французский главнокомандующий провел тщательную рекогносцировку местности и полагал, что у него достаточно времени, чтобы все дивизии успели подойти к полю предстоящего сражения.
Австрийская армия состояла из четырех корпусов. Главный, или центральный, представлял собой многочисленную, растянувшуюся вдоль мощеной дороги Мюльдорф — Гогенлинден колонну, в состав которой входили венгерские гренадеры, баварская пехота и кавалерия, резервы, артиллерийский парк (около 100 пушек) и большая часть армейской кавалерии. Кроме того, за колонной тянулся многочисленный обоз с боеприпасами, походными палатками, кузницами, лазаретом и т.п., насчитывавший свыше 300 повозок. Именно ему суждено было первым выйти из густого леса на небольшое плато Гогенлинден и принять бой. Слева от главной австрийской колонны по направлению движения шел двенадцатитысячный корпус генерала Райша, который форсировал реку Инн в Крайбурге 1 декабря и в задачу которого входило оказывать поддержку австрийскому центру. Этот корпус должен был выйти на плато Гогенлинден слева от австрийцев и атаковать правый фланг французов. Справа от главной колонны наступали еще два австрийских корпуса: первый, под командованием Байе-Латура, должен был выдвинуться из долины реки Изен и идти по направлению Кронаккер и Прайзендорф, а второй, под начальством Кинмаера, шел через Ленгдорф на Хартхофен. Оба корпуса должны были наступать параллельно друг другу и поочередно выйти на плато Гогенлинден. В целях экономии времени, имея в виду короткий световой день в зимнее время года, им было приказано оставить позади всю артиллерию, включив ее в состав главной колонны, а также обозы с провиантом, из которого приготавливался так любимый солдатами походный суп.
Получилось, что все четыре австрийских корпуса, сформированные в такое же число походных колонн, шли на значительном расстоянии друг от друга, пробираясь сквозь густой лес по плохим лесным дорогам и просекам. Лишь центральная колонна шла в относительно благоприятных условиях — по мощеной дороге на Мюнхен. К этому времени подошло баварское подкрепление, и численность австрийской армии превысила 70 000 человек.
В ночь со 2-го на 3-е декабря генерал Груши получил приказ от начальника штаба Рейнской армии генерала Лаори, который гласил: «Генерал Моро поручил мне сообщить вам, что генерал Ришпанс имеет приказ передислоцироваться завтра на дорогу Хааг — Мюльдорф и выйти на шоссе в районе деревни Рамеринг, чем может обнаружить себя на участке до реки Инн. Одновременно генерал Гренье должен следовать за неприятелем по равнине Лайтен. Намерение главнокомандующего состоит в том, чтобы вы действовали в соответствии с маневром генерала Ришпанса, с задачей быть готовым занять позицию с частью вашей дивизии в деревне Ашау, а другую часть оставить в Райхершайме. Если генерал Декан также выступит по направлению на Хааг, то у него есть приказ прикрывать маневр Ришпанса на дороге, ведущей в Вассербург, и иметь резерв, чтобы атаковать в направлении на Мюльдорф в зависимости от ситуации. Главнокомандующий просит вас зачистить лес Гогенлинден и взять в плен солдат противника, которые могут там оказаться». Как видно из этого приказа Моро, действия его подчиненных расписаны достаточно детально, и хотя в нем не упоминаются ни точное время начала атак или передислокаций отдельных частей, ни возможные угрозы, способные помешать осуществлению его планов, каждому генералу было ясно, что от него ожидает главнокомандующий.
В среду утром, 3 декабря 1800 года в условиях снежной метели эрцгерцог направил всю свою армию четырьмя параллельными колоннами на деревню Гогенлинден. Понимая важность светлого времени суток, столь короткого в этот зимний день, как для марша, так и для сражения, войска двигались быстро, насколько позволяли дороги и начавшийся снег. Он падал густыми хлопьями и не позволял различать предметы даже на близком расстоянии.
Моро был верхом на коне во главе своего штаба и всей армии. На отдалении генералы Ришпанс и Декан выполняли маневр, предписанный им — передислоцироваться с дороги в районе Эберсберга на шоссе, проходящее через Гогенлинден.
Эрцгерцог Иоанн во главе центральной колонны углубился в лес, простиравшийся от деревни Майтенбет до Гогенлиндена, и уже начал выходить из него значительно раньше генералов Байе-Латура и Кинмаера, застрявших на плохих дорогах, фактически на бездорожье. Его передовые части показались на опушке леса прямо напротив дивизий Гранжана и Нея, построенных в боевой порядок, к востоку от деревни Гогенлинден. Австрийцы развернули свои части и бросили в бой 8 батальонов венгерских гренадер. 108-я полубригада из дивизии Гранжана находилась в развернутом строю, тогда как 46-я и 57-я полубригады стояли плотными колоннами, готовые сразиться с врагом. Их тыл прикрывали 4-й гусарский и 6-й линейный полки. С обеих сторон началась интенсивная артиллерийская подготовка. Первоначально австрийцам удалось оттеснить 108-ю полубригаду, которая, оказывая жестокое сопротивление, начала медленно отступать. Атака велась по всему фронту, обороняемому 108-й полубригадой, а также вдоль дороги, ведущей в Гогенлинден. На помощь храбрым французам был направлен 4-й гусарский полк и три орудия под командой генерала Буайе (не путать с Байе-Латуром). Это подкрепление помогло сдержать наседающих австрийцев. Но ненадолго. Командир 108-й полубригады генерал Марконье («отличившийся» позднее при Ватерлоо) был ранен и взят в плен. Потеряв своего командира, полубригаде вновь пришлось отступить, оставив часть позиции. Тогда на помощь ей поспешила 46-я полубригада, которая в течение всего этого времени стояла под интенсивным картечным огнем австрийской артиллерии и сама понесла значительный урон. Эту полу бригаду вел в атаку генерал Гранжан. Пол батальона этой полубригады, примкнув штыки, ворвался в лес, где среди елей и пихт завязалась кровавая рукопашная схватка. На правом фланге была аналогичная картина: несколько рот 57-й полубригады атаковали левое крыло австрийцев и также мужественно дрались как у кромки леса, так и в самом лесу. Этот упорный, но славный бой принес победу французам на данном участке поля боя. Много австрийцев сдалось в плен, среди них и генерал-майор Спаночи, возглавлявший атаку венгерских гренадер. Этот успех не позволил австрийцам полностью развернуть свои силы на выходе из леса Гогенлинден.