– Ага, значит… – прямо-таки вскинулась Лидия, – я вам устрою свидание? А вы меня потом… отставите в сторону и отправитесь с ней?..
– Абсолютно верно! Вы действительно умница, Юра прав. Он гораздо лучше всех нас разбирается в женщинах, которые, если честно, всегда были для меня тайной за семью печатями.
– Ишь как вы все рассуждаете! Значит, мне вы отводите роль…
– Умного и молчаливого свидетеля. Большего от вас требовать нельзя. Это может быть просто опасно. Так что, вы готовы сыграть роль ревнивой и рассерженной, взбалмошной девицы? Или не стоит и браться?
– А вы мне потом расскажете, чем у вас закончится?
– Не уверен. Скорее всего, нет. Да вам и не нужно этого знать. Мы же на вас работаем. Точнее, на результат. А всякое расследование иной раз бывает связано с поступками на грани фола, это вам и Юра говорил. Разве не так?
– Так… – неохотно ответила Лидия. – Ну ладно, будем считать, что уговорили.
– Смотрите, если боитесь, не надо. Мы сумеем разыграть и какую-нибудь другую комбинацию. Просто много времени может уйти зря. – Филя вздохнул и стал отрешенно глядеть в сторону.
– Уговорили, – уже твердо сказала Лидия. – Поехали к «Пекину». Или нет, лучше я тут выйду, а вы подъедете туда сами. Если все так, как вы говорите, они же могут наблюдать за нами, верно?
– Верней не бывает, – улыбнулся Филя. – А потому давайте все-таки проедем туда, но не к ресторану, а подальше, и я вас высажу, потом сделаю круг и вернусь. Разыграйте искреннее удивление. Со мной вы познакомились в офисе у Гордеева. Усвоили?
– Так точно, командир… А у вас-то какой повод?
– Я найду. Поехали…
Агеев лишь на миг притормозил, чтобы Лидия успела выпорхнуть из машины, и тут же умчался дальше, на разворот. Теперь он не торопился: женщинам надо было дать время найти друг друга, обменяться положенными в подобных случаях тонкими колкостями, надуться, помириться и проследовать в бар. И вот только после одного-двух бокалов коктейля, когда у них спадет первое напряжение, можно и подрулить. Но… с их собственной подачи. Филя уже продумал свою тактику и не нашел в ней видимых дефектов…
В баре дамы заняли столик у стены под стилизованным китайским светильником. Наклонив друг к другу головы, они будто о чем-то шушукались. Но скорее всего, так им было удобнее разговаривать, поскольку в баре стоял ровный гул – не сильный, но заставлявший невольно напрячься.
Филя устроился за стойкой – так, чтобы видеть обеих и сверлить их страстным, пронзительным взглядом. Никакая дама не в силах не почувствовать на себе этакого давления. И точно, не прошло и нескольких минут настойчивого гипнотизирования, как первой заерзала на стуле Юлия Марковна. Филя успел уже оценить в общих чертах ее, так сказать, экстерьер.
Лет ей за сорок, хорошо сложена, тело сытое, ухоженное, невысокая, но модные каблуки поднимают ее выше среднего роста. Полные и капризные губы в постоянном движении, глаза темные, взгляд острый, внимательный. Она уже дважды скользнула по Филе – случайно, мельком, но он успел заметить ее заинтересованность.
А что? Безупречный смокинг сидел как собственная кожа, подчеркивая то, что Филя на работе обычно старался скрывать, – его хорошо развитую мускулатуру спины и предплечий. То есть именно то, что обычно вводило в заблуждение всех без исключения потенциальных противников. Ну какая, скажите, может исходить опасность от достаточно тщедушного даже субтильного с виду человечка средних лет – обычного, рядового работяги, потягивающего дешевое пивко и перебивающегося «Примой» без фильтра? Вот в этом-то и заключалась их ошибка! В чем скоро убеждалась наглость любого уровня. Но сейчас Агееву скрывать свои «возможности» смысла никакого не было, наоборот! Мадам должна была с ходу оценить некоторые преимущества незнакомого, но явно клеящего ее крутого мужичка: Филя демонстративно потягивал не коктейль через трубочку-соломинку, а макал кончик языка в дорогущий – будь он трижды проклят! – «Хеннесси»! Гулять так гулять, любить так любить, стрелять так стрелять – по выражению Александра Розенбаума…
Наконец на каком-то этапе долгого разговора мадам не выдержала и, наклонившись к Лидии больше, чем, возможно, была необходимость, что-то сказала, имея в виду определенно Филю, уже нахально не сводившего с нее страстного взгляда.
Лида удивленно обернулась и…
Филипп кинулся ей на помощь и изобразил на лице такую смесь изумления, восторга и отчасти разочарования, что не позвать его к себе было бы просто преступлением. И Лидии ничего не оставалось, как приглашающе поманить его рукой, а сама быстро заговорила с Юлией – ну конечно же о нем.
Филя не стал торопиться, пусть выговорится. Она ведь должна объяснить даме, кто он такой. Забрав свой бокал, он небрежно прихватил от соседнего столика свободный стул и, поставив чуть ближе к Юлии, нежели к Лидии, элегантно подсел к ним. Поставил бокал, рядом – пухлую свою барсетку: мини-магнитофон был включен и работал.
– Вы меня должны простить, Лидия Валентиновна, – с некоторым напряжением в голосе начал он. – Никак не ожидал здесь вас увидеть… – Его оправдания имели конечным адресом совсем не Лидию, а исключительно Юлию Марковну, которая и должна была немедленно это понять и почувствовать. – После нашего разговора я был уверен… – Он не договорил, потому что Лидия перебила его.
– А где же Юрий Петрович? – спросила с подозрением.
– Шеф укладывает чемодан, – сострил он, – ему теперь не до меня. Ну вы же знаете? Извините, мне как-то не очень ловко… Я, похоже, прервал вашу беседу? Филипп Кузьмич. – Он чуть привстал, как бы желая и в то же время опасаясь первым протянуть руку Юлии Марковне. – Вы не представите мне вашу… приятельницу, Лидия Валентиновна?