Был бы у меня выбор, я бы ни минуты больше не осталась в этой фирме. Но сидеть без работы… Поэтому я так безумно обрадовал ась вакансии в Южной Каролине! Я подумала, что здесь можно будет работать на совесть, не задумываясь о прибыли работодателя. Я преклоняюсь перед законностью и придерживаюсь того старомодного принципа, в соответствии с которым закон создан для людей, а не для юристов.
Кстати, та женщина умерла незадолго перед судом.
Умерла, так и не увидев своих детей. Поэтому, в очередной раз проигрывая дело, я воспринимаю это как свое личное поражение. Будто бы снова предала ее.
– Очень трогательно, Кендал. – Гиб пребывал в некотором раздумье. – Но вряд ли следует считать своим поражением решение судьи отправить Билли Джо в Колумбию.
– В данном случае совершенно не обязательно было так делать. Его проступок не гарантировал дальнейших преступлений.
– Ну, я обычный продавец спортивных товаров, – продолжил Гиб. – И понятия не имею почему судья вынес именно такое решение. – Гиб секунду помолчал. – Он такой же человек, как и все мы. Естественно, ты огорчена, но не стоит считать его решение предвзятым. Ты сделала все, что могла. Полностью оправдала наши ожидания.
– Ах, поддержка оказалась очень кстати.
– Спасибо за участие, Гиб. – Она выглядела растроганной.
– Отец – человек мудрый, – высказался Мэт. – Стратегически он всегда прав.
Кендал тихонько приблизилась к Мэту и обняла его.
– Я пропадаю без дружеского сочувствия. Надеюсь, мы остались друзьями?
Он долгим взглядом посмотрел на нее через плечо:
– А ты как думаешь?
Она поцеловала его в лоб:
– Спасибо, что выручил меня. Сегодня я лучше узнала тебя и весьма сожалею, если показалась неблагодарной и неспособной оценить твое благородство.
– Забудь. – Он улыбаясь ответил на поцелуй. Затем сложил руки на груди и вопросительно посмотрел на отца. – Может, наконец откроем наш секрет, отец?
– Секрет? – Кендал радостно всплеснула руками и удивленно посмотрела на них.
Какой ужасный сегодня день. А завтра будет еще хуже, поскольку слухи, наверное, уже разошлись по всему городу. Бама, и тот уже слышал.
– Очень плохо, адвокат, – бросил он. – Ну ничего, в следующий раз обязательно выиграете. – Его искреннее сочувствие почему-то не помогло, наоборот, настроение ее окончательно испортилось.
Где-то в глубине души она прекрасно понимала, что сделала все от нее зависящее. И тем не менее глубоко переживала неудачу. Кендал чувствовала себя лгуньей, словно обманула чаяния тех, кто ей доверял, – своих клиентов, их семьи, свою бабушку, даже покойных родителей.
Сегодня она до дна выпила всю горечь поражения. Но теперь все уже позади, надо извлечь урок и спокойно готовиться к следующему делу. Работать больше, работать разумнее. Она добьется успеха.
Кендал привела свои мысли в порядок, настроение потихоньку улучшилось. Заманчиво маячили предстоящие выходные.
– Ну, что вы такое задумали? – поинтересовалась она.
– Мэт говорил, что в выходные ты не прочь отправиться за город.
– Не сказала бы, что сильно настаиваю, – плутовато улыбаясь, ответила девушка.
– Да, а где «прошу», «умоляю», «требую»?
Она тут же притворно ударила мужа кулачком в живот, он с готовностью также игриво скорчился от воображаемой боли.
Гиб удовлетворенно улыбался – слава Богу, гармония в семье восстановлена.
– Так ты хочешь послушать или нет?
Кендал сразу же посерьезнела:
– Конечно, хочу.
– В эту субботу будет полнолуние.
В ее голове мгновенно пронеслись романтичные картины ужина при свечах в каком-нибудь заброшенном домишке в горах или лодке, плывущей по лунной дорожке озера.
– Полная луна в ноябре может означать только одно, – загадочно произнес Мэт, подогревая ее интерес.
– Что? – спросила она, затаив дыхание.
– Массовый забой свиней.
Глава двенадцатая
Гиб появился еще до рассвета, горя желанием поскорее отправиться в путь в прохладном утреннем воздухе. Изо рта вырвались клубы пара, когда Кендал вышла на улицу. Все трое забрались в кабину пикапа. Кендал дрожала от холода и никак не могла согреть руки.
Мэт прижал ее к себе, чтобы было потеплее:
– Холодно?
– Да уж, – клацнула она зубами. – Ну ничего, согреюсь. – Сама напросилась на эту поездку, стремясь отныне разделять интересы мужа. Потому-то жаловаться сейчас на холод было бы просто смешно.
– Понимаешь, – объяснял ей Мэт, пытаясь ввести – в курс дела, – перед замораживанием свиней следует забивать только в холоде.
Гиб, быстро разогрев мотор, тронулся с места.
– Точно, – подтвердил он, – в противном случае не исключено, что мясо окажется непригодным к употреблению.
– Что ж, разумно.
– Поэтому свиней по традиции забивают осенью. А летом мы усиленно откармливаем их зерном.
– Мы?
– Ну, не мы сами, – засмеялся Мэт. – А наш фермер на своей собственной ферме.
– Понятно.
– Помнишь мясо, что мы ели на нашей свадьбе? Так вот, это свинина с нашей фермы, – гордо произнес Мэт. Кендал, втайне содрогнувшись, ухмыльнулась.
– Никогда бы не подумала, что лакомлюсь другом семьи.
Мэт с Гибом расхохотались от души.
– А ты-то, бедная, до сих пор не знала, что мясо производится отнюдь не в тех красивых вакуумных упаковках, что продаются в магазине?
– Я предпочла бы думать именно так.
– И ты еще говоришь, что ты не городская?
Эта фраза остро напомнила Кендал слова одного из Круков. Ну и, в свою очередь, породила мысли о Билли Джо и о том, что сегодня его отправляют в Колумбию. Парень уже зарекомендовал себя здесь как наглый возмутитель спокойствия с клеймом вора, ясно давая понять, что будет противиться всяким анализам. А в этом случае не жди хороших рекомендаций: сердце Кендал мучительно сжал ось от тоски и безысходности.
Муж покрепче прижал ее к себе, решив, что она страдает от холода.
Ферма стояла вдали от шоссе, в дикой глухомани посреди леса, куда можно было добраться только по узкой и очень грязной дороге. Бернвудов уже поджидали.
Около дюжины просперовских семей устроили что-то вроде карнавала. Холодный воздух пропитался запахом гари и дыма многочисленных костров, на которых в огромных закопченных котлах, буря и пенясь, кипела вода.
На опушке стайка ребятишек весело играла в пятнашки. Возле пикапа тут же собрались подростки, с шумом и гамом о чем-то беззаботно болтая.
Празднично настроенная публика радостно загудела при виде Бернвудов. Кто-то тут же передал Кендал кофе, и она с удовольствием отхлебнула. Горячий напиток явно взбодрил девушку, она повеселела, но тут взгляд ее упал на огромные туши.
Они висели вниз головой, только что освежеванные, и кровь обезглавленных животных медленно стекала на землю. Она смотрела на них завороженным взглядом не в силах их сосчитать и не в состоянии оторваться.
– Кендал? Дорогая?
Рядом появился Мэт, лицо его неожиданно вытянулось. Он дотронулся до нее и повернул к себе. В черных резиновых перчатках, резко выделявшихся на нем, в рабочем комбинезоне, длинном резиновом фартуке и высоченных резиновых сапогах, его прикосновение оказалось холодным и неприятным.
Она опустила взгляд. Под ногами почти не было травы, всюду противная липкая грязь, такая же ржавая, как и комбинезон мужа.
– Это кровь? – с ужасом спросила Кендал и показала на большие рыжие пятна.
– Здесь мы обычно забиваем свиней.
Кендал с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.
– Ты очень побледнела, Кендал, – обеспокоился Мэт. – Что с тобой?
– Меня немного тошнит.
– Надеюсь, это обычная утренняя слабость?