— Ну как? Ну?
— Все в порядке… Перезимуем.
Васильев сделал попытку подняться.
— Лежи, — сказал Джапаридзе. — Мы тут извозчика наняли. Я тебя сам домой отвезу.
Генерал Накашидзе был серьезно обеспокоен. Вице-губернатор Лилеев очень прямолинейно действует в рабочих районах. Может быть, все-таки прислушаться к совету представителя министерства финансов при наместнике Кавказа Джунковского, который предлагал «не сжигать мосты»?
Лилеев был противником всякого либерализма. Ну вот, разрешили для интеллигенции всякие собрания, банкеты по поводу и без повода. Еще один известный бакинский адвокат третьего дня два часа подряд без умолку говорил о каких-то свободах. На вопрос Лилеева, кому нужны эти проповеди, Джунковский ехидно ответил, что адвокаты революции не делают. Как знать, милостивые государи, как знать. Нет, он, Лилеев, уже более десяти лет вице-губернатор в Баку и твердо знает: огнем и плеткой добьешься чего угодно, а в либеральные разговорчики он никогда не верил.
В ближайшее время ему предстояла поездка с докладом к министру внутренних дел в Петербург. Как не хочется, как не хочется беспорядков и шума! Может быть, все-таки образуется; право, было бы лучше.
Сегодня Накашидзе пригласил к себе обоих, и он уже предчувствовал, что придется ему быть третейским судьей между Лилеевым и Джунковским. Ну к чему эти распри? Впрочем, если два генерала не могут между собой договориться, ничего хорошего ждать нельзя.
Джунковский прибыл, когда педантичный Лилеев уже ждал приема. Они вошли оба, и Накашидзе, вскочив с кресла, продемонстрировал безграничное счастье видеть своих ближайших друзей.
Генералы знали цену этому гостеприимству, этой губернаторской улыбке. Накашидзе был из тех, кто не стесняется в средствах.
Разговор действительно принял крутой оборот. Лилеев требовал ареста всех этих агитаторов — и большевиков, и меньшевиков, и эсеров.
— Для меня что беки, что меки — один черт, — раздраженно бросил Лилеев.
— А я богаче вас, для меня они два черта. Только с одним из них еще можно смириться, — парировал Джунковский со спокойной улыбкой.
— Не знаю, — грубо оборвал его Лилеев. — Не вижу разницы. Особенно богопротивны эти кургузые Шендриковы. Вам известно, что эта святая троица создала «Союз балаханских и биби-эйбатских рабочих»?
И он победоносно вынул из мундира целую стопку донесений, эффектно положив их на губернаторский стол. Джунковский откинулся на спинку кресла.
— Это мне известно, господа, и я бы просил отнестись к тому, о чем доложил господин вице-губернатор, мягко выражаясь, терпимо. Мне как чиновнику при кавказском генерал-губернаторе доподлинно известно, что есть сила более опасная, чем Шендриковы. И это, смею вас заверить, не меньшевики, а большевики, или, как вы изволили выразиться, беки. А между прочим, им, как и вам, господин Лилеев, шендриковский «Союз балаханских и биби-эйбатских рабочих» тоже пришелся не по духу. Как же это произошло, что у вас с ними сходятся вкусы?
— Что вы хотите этим сказать? — насупился вице-губернатор.
Еле сдерживая себя, Джунковский, глядя прямо в глаза вице-губернатору, сказал с расстановкой:
— А то, что кто-то из вас отлично разобрался в истинной сути этого союза. И вы уж простите, но точка зрения большевиков мне кажется разумнее.
Накашидзе постучал о стол посеребренным кинжалом.
— Господа, прекратите, ради бога, эти ненужные пререкания. Видимо, господин Джунковский тоже располагает какими-то документами?
— Нет, на сей раз почти никакими. Если не считать одного письма, но о нем потом. Так вот, на последнем заседании Бакинского комитета социал-демократов этот союз назвали организацией зубатовского типа. Надеюсь, господину вице-губернатору известно имя жандармского полковника Зубатова?
Лилеев не ответил на вопрос. Он произнес подчеркнуто вежливо:
— Можно подумать, что господин Джунковский присутствовал на заседании комитета социал-демократов.
— Нет, господин Лилеев, там я не присутствовал, — серьезно, без тени иронии ответил Джунковский. — Но не отказался бы, имей я такую возможность. Вот вы изволили пренебречь братьями Шендриковыми. А зря. Они нам, оказывается, доверяют больше, чем мы им. Вот извольте, не угодно ли прочитать?
Он вынул из кармана сложенную вчетверо бумажку, развернул ее, но подал не Лилееву, а Накашидзе. Губернатор не сразу понял, о чем письмо.
— Что это? Опять проект? У меня от этих проектов уже голова кружится.
— Совершенно верно. А эти братцы социал-демократы предлагают оригинальный метод борьбы с безработицей.