Уже в коридоре меня нагнал Бестия.
— Не ходи один, — легко пожурил он меня. — Мало ли что. Школа безопасна только для детей.
Да уж. Довольно четкая угроза.
— Мирр Гром, — я остановился. — Ты можешь сегодня научить меня заклинанию? Завтра рано утром я вернусь в город.
Бестия недоуменно пожал плечами.
— Почему бы и нет, — он не стал спорить, хотя явно его подмывало спросить, куда делись планы на еще один день. Но у меня сейчас не было сил даже что-то придумывать.
Мы дошли до моих комнат. Как оказалось, Бестия не весь день потратил на свое бревно, и связал мне веревочный браслетик. Вроде фенечек, что были в моем мире у девчонок-подростков. Парни носили их куда реже, но я безропотно надел.
Бестия показал движение руками, и я повторил. Так вот как бывает, если ты используешь магию, выходящую за пределы бытовой и не относящуюся к твоему дару!
У меня ничего не получалось. Простые движения, простое намерение. Но никак.
Словно я пытаюсь зажечь огонь в обычной зажигалке, держа руку под водой. Вроде бы ничего особенного, у другого же горит! Но даже просто щелкать колесиком под водой совсем иначе, чем над ней. И вот я щелкаю, щелкаю, но даже с амулетом на запястье у меня ничего не выходит.
Зато Бестия устал показывать мне просто так и начал показывать на мне. Ощущения… странные. Будто я моргнул и только, но Бестия находится в другом месте и занят чем-то другим. И вот это ощущение, что он замедляет меня настолько, что может сделать что угодно, мотивировала меня продолжать пытаться. Мерзкое чувство беспомощности. Я ощущал его рядом с Эрис, когда очнулся и рассказал про себя, а в ответ получил почти что требование жениться. Да что там «почти», зачем я продолжаю обманывать себя?
Нахлынула ярость. На себя, так подставившегося с самой большой глупостью. На Бестию с его дурацкими идеями научить меня чуждой магии. На Эрис.
Что же, мне следовало догадаться, что сильные эмоции помогут. У меня вышло. И не просто вышло! Я сумел замедлить Бестию. Секунд на пять, не больше, но больше и не надо было. А вот браслет разогрелся, хоть и нитяной. Чуть не обжег.
— Он будет нагреваться, — извиняющимся тоном произнес отмерший Бестия. — И постепенно нити станут перегорать. Но работать будет до тех пор, пока не сгорит последняя нить. А там я тебе сделаю новый.
— Спасибо, — я постарался улыбнуться как можно искреннее. Как знать, может, это предчувствие, или я просто трусливый параноик… Но мне казалось, что другого амулета от Бестии я не получу.
Мне хотелось пройти еще по школе, вернуться к Вельме и убедиться, что она помнит только как нам хорошо было в постели, но я не смел.
Попрощался до утра с Бестией и лег прямо в одежде на кровать. Спать не хотелось. Я размышлял о том, где сейчас нахожусь. Над уровнем кратера или под ним? Запутался в этих хождениях наверх и вниз. А потом подумал о том, как утром буду прыгать по камням прочь от замка, а в окна на меня будут глазеть дети. И директор. И Вельма. Хотя нет, в библиотеке вроде не было окон?
Библиотека! Я с трудом сдержал смешок. Даже ни одного романа про любовь для учительниц или приключенческой литературы для детей. Даже сказок для малышей нет в этой библиотеке. Как будто они все боятся, что детям станет слишком весело в этой пусть и очень щедрой, но тюрьме.
Морис явно пояснил про заложников. Знают ли это сами дети? Или понимают лишь становясь взрослыми? Да и то не всё.
Я повернулся на бок. Потом на другой. Не спалось совершенно.
В полумраке, который достигался только плотными шторами, а отнюдь не темнотой на улице — крошечное белое светило только еще двигалось к зениту, я видел свою набитую вещами сумку. Я так ничего и не достал оттуда. Стоило ее вообще открывать или нет? Наверное, идти на завтрак в той же одежде было бессмысленно. Как и в целом идти на завтрак.
Я рывком поднялся с кровати и потер лицо. Можно или нельзя. Дурацкие правила для заложников школы, и не важно, какой контракт у заложника — ученический или преподавательский. А я свободный человек. Глава тайного дома, чтобы это ни значило.
Так что я оставил на столе записку для Бестии, где бессовестно наврал, что мое присутствие немедленно понадобилось дома. В некотором роде так оно и было. Я невыносимо хотел оказаться там, где мог выдохнуть. Здесь же на меня все давило. И больше, чем я уже узнал, я узнать не мог.
Ощущение было таким, что следующий шаг должна сделать другая сторона. И мне оставалось уповать на небо, чтобы я этот шаг пережил.
Взял сумку и таким незнакомым мне, но привычным для мышечной памяти тела движением руки открыл дверь прямо посреди комнаты. И шагнул в свой портал, даже не задумываясь, словно нет ничего необычного в том, чтобы из сердца защищенного замка прыгнуть прямо в город, который находился… Да непонятно где находился, до карты этого мира я до сих пор и не добрался!
Дверь я открыл прямо в спальню, почему-то надеясь застать там Эрис и Мориса. Понятия не имею, что за странное желание. Наверное, меня так задел тот факт, что она изменила мне столь легко, словно и не строила на меня серьезных планов. Женщины в этом мире меня пока что в основном разочаровывали.
Сбылась только половина моего ожидания. Эрис и впрямь была в спальне, точнее, ее аккуратная задница, четко обрисованная тонкой тканью халата, торчала из-под кровати. А вот Мориса нигде не было видно или слышно.
Судя по позе, Эрис что-то искала, и я руку готов был дать на отсечение, что прикроватный тайник для дневника точно уже был обыскан.
Услышав, как я поставил сумку на пол, Эрис поспешила покинуть подкроватье и выползла оттуда на коленях, взъерошенная и напуганная.
— Фил, я… я помню, что ты просил не приходить, но… — залепетала она жалобно, похоже, из последних сил пытаясь придумать подходящее оправдание. Мне это было совсем не нужно. Если она не сумеет оправдаться, то будет настороже. А мне хотелось, чтобы для нее стало сюрпризом то, что я вовсе не собираюсь прощать ей ее выходки.
— Забудь, — коротко произнес я и скомандовал:
— Раздевайся.
Глаза Эрис вспыхнули благодарностью и торжеством. Правда, то ли стриптиз тут тоже не изобрели, то ли она не собиралась стараться для меня, но халатоштаны она стянула одним моментом, и встала рядом с кроватью, позволяя разглядывать ее со всех сторон.
Ну что сказать. После Вельмы ее точеная фигурка, словно вылепленная скульптура, смотрелась пошло и искусственно. Скорее усладить взор эстета, чем мужчины. И я задумался, какие усилия она прилагает, чтобы так выглядеть.
Впрочем, всерьез думать об этом я не собирался. Пускай это будут проблемы ее мужа, а не мои. Я толкнул ее на кровать и начал раздеваться. Вот я делал это медленно. Не стриптиза ради, а чтобы увидеть в ее глазах как можно больше эмоций. Ну и позволить мимикрии еще немного поработать на меня. Размер, может, и не главное, но вот его изменение может и внести определенную толику хаоса.
Глаза Эрис и впрямь немного расширились, едва я стянул штаны. Ну, по крайней мере, у нее не столько мужиков, что она не помнит, как кто выглядит без штанов. Так себе утешение для будущего мужа, но мне сгодится. Надеюсь, венерических заболеваний в этом мире нет.
Как я сумел возбудиться со всеми этими мыслями — ума не приложу, но на Эрис я рухнул уже в боевой готовности. Никаких прелюдий и поцелуев я для нее не предусматривал. После Вельмы я знал, что чем больше эмоций вкладываешь в секс, тем сильнее женщину хочется потом убить. А Эрис я хотел убить и без того довольно сильно.
Я всё время сравнивал. Кажется, раньше мне никогда не приходилось бывать в ситуации, чтобы меньше, чем за сутки, я был с двумя разными женщинами. Тазовые косточки Эрис упирались мне там, где было мягко и упруго у Вельмы. Но Эрис могла обхватить меня ногами и упереться пятками в задницу. Неожиданно это понравилось моему организму настолько, что кровь отлила от головы, и я полностью погрузился в свое занятие. И в Эрис. Она ящерицей извивалась подо мной, елозя по простыням своей аккуратной задницей и вскрикивала от каждого моего сильного движения.