Сам он спасся благодаря тому, что в своих странствиях повидал и понюхал многого, и запах зиры узнал моментально. Пытаясь не вдыхать порошок, он выскочил за дверь и захлопнул ее. Это подняло взвесь, часть которой осела на его коже и, раньше, чем он добрался до воды, он неплохо так побил кулаками стены и ступени коридора моего дома. А потом, избавившись от следов опасной заразы, бросился ко мне, надеясь только, что я не пойду порталом как в прошлый раз.
Наверное, не поджидай он меня у сада, я бы запросто решил не ходить пешком по опасным улицам, где носятся куролиски, и открыл бы дверь. И погиб бы в своем собственном доме.
Меня начал бить озноб, кожа покрылась липким потом — дошло наконец, как близко я был к самой настоящей и притом довольно медленной и болезненной смерти.
Понимающе хмыкнув, Морис налил мне выпить. И себе налил тоже.
— И что теперь делать? — вяло спросил я, когда немного успокоился.
Морис пожал плечами.
— Отправить туда виста и химозника, полагаю, — ответил он. — Химозник очистит квартиру, вист поищет следы преступлений. Я сомневаюсь, что тебя пытались обокрасть и, если там не погиб кто-то из слуг, то дело закроют быстрее, чем ты вернешься домой. Сам понимаешь, нет тела — нет дела.
Я кивнул. Такое я и в родном мире слышал, нашел чем удивить.
— Но домой пока возвращаться нельзя, — повторил Морис. — Фил, тебя ведь реально хотят убить, ты хоть понимаешь это? Что ты такого сделал?
— А ты понимаешь, что это что-то сделал не я, а прошлый Фил? — я осоловел от запитого страха и ярость никак не желала подниматься. Мысленно я бил посуду и пинал стол, но на деле просто растекся по креслу как медуза. — И как мне понять, что он еще натворил. Он тайнюк, мать его за ногу! Он мог прикопать десяток человек! Эрис вон, считает, что он убил ее брата, а я сегодня издалека видел этого Блома — жив и здоров, работает на меня!
Морис вздохнул и потер лицо, видимо, пытаясь прогнать ту же осоловелость, что нахлынула и на меня.
— Кстати про Эрис, — бодро произнес он. — Одной проблемой меньше. В конце семерика Тофт обещал помочь разобраться с ней, если мы сумеем доставить ее на нужное место обездвиженной.
Я пожал плечами. Не видел в этом проблемы. Теперь, когда у нее в ухе не было защиты от моего голоса, я мог даже не травить ее чем-то и не вязать по рукам и ногам. Она будет спать так крепко, как мне того захочется.
Черт возьми, я со своими умениями и впрямь велик!
Впрочем, рано было радоваться. Эрис пусть и ненавидела меня — причем совершенно ни за что, но убивать не собиралась. А вот кто-то другой рассчитывал меня именно убить. Кто и за что? Я снова углубился в свой дневник, надеясь узнать ответ. Но ничего не видел.
Фил то ли не всё вносил в свой дневник жизни — и его можно было понять, раз он тоже был попаданцем и кривить душой ему было куда привычнее, чем уроженцам этого мира, то ли просто не делал ничего подобного. Мне нравилась вторая версия, но ни одна из них не позволяла мне приблизиться к ответу.
— Бьянка знает, кто хочет меня убить, — заметил я, перелистывая очередную бесполезную страничку.
— О! — обрадовался Морис и тут же сник. — Бянка Ворг… с ней лучше не связываться, если ты не решил на ней жениться. Ты ведь не решил?
Я помотал головой и ради смеха добавил:
— Если у нее не сложится с принцами, то она убежит с тобой.
— Да не хотелось бы, — Мориса всего передернуло. — Пойми меня правильно. Бьянка в контрабандистах — это просто как с помощью кольца комаров отстреливать. Да и женщины контрабандистам нужны спокойные и уверенные, а вовсе не обязательно как они сами. Детей вырастить в таких условиях тот еще подвиг. Зачем мне чтобы она под ногами путалась? Одна Ворг за пирата выскочила, тоже кошмар был!
«Тут еще и пираты имеются», — подумал я про себя, а вслух спросил:
— А что с ней стало?
— Да что этой дурной бабе сделается! — Морис сплюнул. — Троюродная бабка Бьянки, кстати. У западных островов от нее никакого спасу нет. Вечно, если идешь без мощного портала, нагонит и оберет до нитки. Муж погиб несколько лет назад, а ей и дела нет, так и бороздит море.
— Если она не совсем дряхлая старушка, — я отогнал вставшие перед глазами картины, потому что помнил, что маги стареют очень и очень медленно. — То почему бы тебе не жениться на ней? Вот и проблемы все пропадут!
Чего я никак не ожидал, так это того, что Морис всерьез задумается. Я так и потерял его, он долго смотрел в одну точку, а потом ушел спать, едва помахав мне рукой.
И утром за завтраком молчал.
После завтрака я отправился сначала к вистам в их гнездо, так они называли местное управление по борьбе с преступлениями, чтобы убедиться, что химозник побывал у меня дома. А уже потом на работу.
Мне повезло, и сегодня не планировалось никаких советов. Судя по всему, они вообще редко проводились чаще, чем раз в пять семиков, что равнялось здесь подобию месяца. Этим я решил не заморачиваться, я взрослый, могу себя позволить рассеянность и игнорирование праздников и дат.
Я куда больше опасался очередных расспросов от Риза или кого-то еще из работников тайного дома, но, похоже, Фил вел замкнутый образ жизни, и все мое молчание при разборе бумаг на столе приняли за должное.
А разбирать было что. Тайный дом занимался всем подряд, просто никакой логики! Дела попадающих в королевство контрабандой вещей и людей. Насильственный вывоз русалок и дриад на другой материк, туда, где у них не было равных с людьми прав. Что же, теперь термины рыботорговля и торговля ценными породами дерева мне были понятнее. Кажется, Морис был человеком куда более сложным, чем просто улыбчивый и неунывающий весельчак.
Шпионы. Иномирцы, с помощью которых скрепляли брачными договорами семьи — передаются ли нужные таланты детям. Данные об иномирцах мы получали от дома Эрис Блом. Так, по-видимому, Фил и закрутил с ней роман. Идиот.
Через два тянущихся одинаково дня и таких же одинаковых вечера за дневником, Морис наконец отвез меня к Ангальтам. Его возлюбленная Тесса, чуть анемичная мирра с синими волосами, уложенными очень аккуратными косами, обвивающими голову, уже жила там. Как пояснил Морис, когда мы подходили к казавшимися бескрайними владениям Ангальтов, так принято в семье Ангальтов. Будущая хозяйка должна привыкнуть к этим просторам, к животным, к семье.
Тофт Ангальт с темно-синими волосами и такой же короткой стрижкой как у меня, выглядел не слишком довольным нашим приходом. Я даже заподозрил, что Морис поставил его перед фактом, но после ужина в их огромном доме, мы с хозяином заперлись в его кабинете, я понял, что Тофт просто волнуется.
— Я никогда сам не делал этого, — пряча глаза, произнес он. — Это… требует от меня определенных умений. И это вне закона. И мне нужны гарантии.
Я вздохнул. Я понятия не имел, как правильно дать ему клятву. Так и не разобрался. Но он мог избавить меня от Эрис, не убивая ее. А смерти я ее вовсе не хотел. Может, ее кукушечка и откуковалась, и она поехала крышей, но смерти она не заслужила.
Но Ангальт понял меня сам.
— Я знаю, что у тебя сложно с клятвами, миррин Гарр, — он достал небольшой бубенчик, похожий на те, что я уже видел. — Но я попрошу всё-таки поклясться на нем. Ты не носишь браслета, но можешь повязать его на цепочку на ногу, продеть в кольцо в ухо, что угодно. Это крепкая клятва, она выдержит.
Точно! У Гарра почти не было пирсинга на теле, а ведь многие поблескивали гвоздиками в ушах, бровях, на языке. В отличие от моего мира, это сплошь были амулеты и прочие артефакты. Осталось узнать, кто прокалывает дырки на теле и возьмется ли он сделать с этой тайной то, что я попрошу. Полагаю, что в этом я буду первым.
В том мире я не решился на «принца Альберта», опасаясь боли, и не рискуя выделиться так. Но в этом заклинания были от чего угодно, и заживить краешки прокола было проще. А так я смогу и проверить, правда ли так приятнее, и покажу, пусть пока и не явно, Ангальту, где я вертел его тайну.