Сохраняя внешнюю невозмутимость, капитан 1-го ранга продиктовал вызванному телеграфисту текст радиограммы для МГШ и приказал немедленно сниматься с якоря. Конечно, Мураками не рассчитывал догнать более быстроходный «Аскольд», и уж тем более навязать тому бой, но японцу во что бы то ни стало требовалось сохранить честь своего мундира. Кто знает – вдруг русские крейсируют где-нибудь поблизости, готовясь к атаке идущих в Чемульпо транспортов? Или, что ещё хуже, по сигналу с «Аскольда» в море вышла вся Порт-Артурская эскадра, готовясь исподтишка напасть на Объединённый флот.
В этом случае Мураками просто обязан первым обнаружить русских и по возможности сообщить командованию состав и курс вражеского соединения. Японца нисколько не волновало то, что его маленький устаревший крейсер неминуемо обречён на гибель при столкновении с русским флотом. Для самурая главное – его честь, и именно честь каперанга оказалась под ударом в результате побега хитрого и осторожного Грамматчикова.
Тем временем в Порт-Артуре Алексеев не менее сильно беспокоился о судьбе «Аскольда», периодически справляясь у Эбергарда о состоянии связи с Чемульпо. По нисколько не зависящим от него объективным причинам флаг-офицер эскадры не мог сообщить ничего определённого – телеграфная связь с Кореей отсутствовала, о крейсере никто ничего не знал. Слушая одни и те же ответы, генерал-адъютант мрачнел буквально на глазах, продолжая, впрочем, заниматься срочными рабочими делами. Так продолжалось до вечера 24 января.
Похожее беспокойство, но по другим причинам, царило и в японском морском генеральном штабе. Благополучно ускользнувший из западни «Аскольд» мог появиться где угодно, вплоть до Токийского залива, и это ставило под угрозу планы перевозок сухопутных войск в корейские порты. Конечно, одиночный крейсер не смог бы сорвать высадку армии на континенте, и даже не задержал бы её на сколь-нибудь длительное время, но он являлся тем фактором непредсказуемости, который приходилось учитывать. И командующий Объединённым флотом вице-адмирал Того учёл фактор «Аскольда», включив в состав охранения транспортов дополнительные силы – целых четыре броненосных крейсера из состава Второй эскадры Камимуры Хиконадзе. На всякий случай.
К вечеру 24 января Алексеев ходил мрачнее тучи, несмотря на поданный поваром великолепный обед и рапорт генерал-майора Фока о досрочном вводе в строй новых орудийных позиций на Тафашинских высотах. И причиной отвратительного настроения наместника было не только отсутствие информации об «Аскольде». Ещё днём Алексеева известили, что в Порт-Артуре и Дальнем происходит внезапный исход японского населения: коммерсантов и прочих всяких коммивояжеров.
Похожая картина наблюдалась и в Харбине, из которого пришла срочная телеграмма за подписью подполковника Макеева. Жандарм сообщал, что среди японцев циркулируют слухи о вот-вот начавшейся войне, и подданные микадо спешно покидают город. Всё вместе это означало одно – Япония собиралась напасть на Россию.
– Пригласите ко мне на ужин вице-адмирала Старка, контр-адмиралов Иессена, Греве, князя Ухтомского и капитана первого ранга Рейценштейна, – позвонив в колокольчик, Алексеев отдал распоряжение появившемуся на пороге флаг-офицеру. – Да, ещё пригласите вице-адмирала Макарова. Пусть поприсутствует, на всякий случай.
Итогом позднего ужина у наместника стало решение о выходе в море всей Порт-Артурской эскадры, запланированное на утро 26 января. Под флагом самого генерал-адъютанта. Алексеев решил лично посетить Чемульпо, продемонстрировав в этом корейском порту всю мощь русского флота. Предполагалось, что вместе со всеми в море выйдет и адмирал Макаров, в качестве советника и наблюдателя.
Однако сей поход не состоялся, так как днём 25 января в Порт-Артур пришёл потеряшка «Аскольд». Исправный и невредимый, под гордо развевающимся Андреевским флагом, да ещё и не один. Вместе с крейсером в Порт-Артур пришла долгожданная «Маньчжурия», с боевыми припасами и другим снаряжением, посланным для Тихоокеанской эскадры. Подстёгнутый телеграммой из штаба наместника, капитан «Маньчжурии» приказал механикам поднапрячь машины, а утром 25 января случайно встретился в море с «Аскольдом».
Капитан 1-го ранга Грамматчиков немедленно помчался на доклад к наместнику, спеша сообщить о разрыве Японией дипотношений. Данная новость подтвердила полученную из Петербурга информацию, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Алексеев утвердился в мысли, что нападение японцев произойдёт в любой момент, и необходимо готовиться к отражению атак вражеского флота. По приказу наместника во Владивосток и Харбин были разосланы заранее приготовленные телеграммы, извещающие о неминуемой войне со Страной восходящего солнца.