— А теперь, Евгений Семенович, проследуем на прогон, — Сеславинский вывел меня из воспоминаний, и мы направились в большой зал.
Путь наш пролегал через паркетное пространство для танцев, там репетировала секция «бальников». Руководила ими высокая красивая женщина, одетая в искрящееся платье под старину — будто сбежала из фильма «Война и мир» Сергея Бондарчука. Видимо, я слишком сильно вывернул шею, любуясь танцовщицей, и не заметил впереди себя колонну. Хорошо, Сеславинский дернул меня за руку, и я мгновенно сориентировался. Но конфуз не остался незамеченным: красавица в бальном платье улыбнулась, прикрыла рот ладошкой в перчатке, а я от волнения взял и показал ей большой палец. Не нашел ничего умнее.
К счастью, от окончательного позора меня спас проход в большой зал, где Сеславинский тут же усадил меня на одно из специально выделенных мест, а сам принялся дирижировать генеральным прогоном. Я во все глаза смотрел на сменяющих друг друга на сцене самодеятельных артистов и время от времени поглядывал на часы. С Аглаей Тарасовной мы договорились встретиться у главного входа, и я подумал, что красивый букет будет не лишним.
Я дождался окончания прогона, отметив, что мои орлы из «Боя с пустотой» явно хорошо подготовились, и выбежал из дома культуры в поисках цветочного киоска.
Глава 8
Мои финансы уже начинали выводить печальные баллады, и до получки мне явно придется питаться по облегченному меню. Однако шикануть перед красавицей докторшей я посчитал делом чести, а потому отсчитал за букет хризантем приличную в условиях экономии сумму. Почему хризантемы? Просто роз не было, а раз уж я так опростоволосился, что не купил их заранее, пришлось выкручиваться как есть.
К дому культуры я подбежал, высунув язык набок, но вовремя заметил знакомую фигурку. Поначалу я, правда, принял Ямпольскую за другую девушку — на концерт она, как уважающая себя дама пришла совершенно в другом наряде, нежели я видел ее в предыдущую встречу. Мне вот интересно, как можно в октябрьскую слякоть сохранить в первозданном виде васильковый плащ и светло-бежевые сапоги? Я вот, к примеру, свои черные ботинки уже убил так, что они превратились в серые.
— Аглая Тарасовна, это вам, — тем не менее, я широко улыбнулся, наплевав на огрехи своего имиджа, и протянул букет девушке своей мечты. — Позвольте вас проводить.
Ямпольская посмотрела на меня, и ее губы тронула ответная улыбка. Щеки докторши слегка зарумянились — ей однозначно было приятно внимание. А еще я к огромному своему удовольствию отметил, что косметикой она пользовалась умело и в меру. Никаких «смоки-айз» или ядреных синих теней, как было популярно в восьмидесятые. Но при этом черты лица все же аккуратно подчеркнуты, как на картинке в журнале «Бурда» или «Крестьянка». Кстати, первый еще пока не выходит, он придет в СССР только в следующем году.
— Спасибо, Евгений Семенович, — Аглая Тарасовна слегка тряхнула головой, и ее завитые кудри туго заволновались будто каштановое море. — Вы угадали, мне очень нравятся хризантемы.
Ха! А я ведь даже и не угадывал — у меня выбора не было. Повезло так повезло. Я уверенно подставил Ямпольской локоть, и она охотно взялась за него рукой в бежевой перчатке. Пока мы шли ко входу, а потом к гардеробу, я что-то рассказывал о предстоящей программе и понимал, что меня просто-напросто несет. Вовремя остановился и спросил, как у Аглаи Тарасовны выдался день, и она, как мне показалось, выдохнув с облегчением, принялась делиться уже своей жизнью. Как проходят плановые прививки, что слышно о новых лекарствах, чего ждут советские медики от пациентов… Личных тем девушка избегала, что, впрочем, не было удивительным — нельзя сразу вываливать подноготную.
Так мы, оживленно болтая, и пришли в зал, разместившись на специально выделенном ряду. С нами уже соседствовали Зоя, Василий Котиков, Леня Фельдман, потом появились Бульбаш с Мартой Мирбах. Пришли и чинно уселись какие-то старушки, про которых мне сказали, что это любительницы самодеятельности из райкома. Потом принялись подтягиваться официальные лица, из которых я кое-кого уже знал, а других мне по-дружески представлял Бульбаш.
Главврач ЦРБ Валькенштейн, военком Морозов, цивилист Аркадий Сыромятник, первый секретарь райкома Краюхин с супругой, врио главного редактора Хватов, парторг нашей газеты Громыхина, главврач городской поликлиники Баранов, руководитель газовой службы Серов, главный пожарный Кручин. Еще целая цепочка партийных работников вроде Козлова, второго секретаря райкома. Кислицын — председатель райисполкома, тоже не последний человек в Андроповске. Если тот же Краюхин отвечал за идеологию, то этот как раз фактически был хозяйственником. Исполнительной властью. Так, кто там еще… Полковник Смолин, начальник всей районной милиции, дородная дама с высокой прической — как подсказал Виталий Николаевич, начальник треста столовых Алия Нигматуллина. Потом пошли производственники: Спартак Воронин, директор завода кожзаменителей, Владлен Волков, руководитель «Сельхозтехники», Юрий Фесенко, главный городской мебельщик, Аверкий Точилин, председатель колхоза «Ленинский путь», и Георгий Гаранин, начальник ЖБИ.