— Про гражданскую войну, кстати, в «Правдорубе» много написано… — Аркадий что-то строчил в блокноте. — Как раз там, где о красных командирах и комиссарах. У нас же не только улица Урицкого есть. Щорса, Чапаева… Вот они и пишут, что советская власть увековечила память бандитов, потрошивших страну. Что никакие они не герои, что убивали направо и налево…
— Что ж, — я прокрутил в голове недавно прочитанную статью. — Вижу, нам тут не обойтись без расширения темы. Убийцы, значит? Страну потрошили? Думаю, стоит напомнить еще кое-что. Разве не белые допустили международную интервенцию из четырнадцати стран? Напомните, что именно сторонники буржуазных перемен, как и монархисты, рассчитывали на помощь чужаков. Подумать только, на российскую землю высадился американский десант! Единственный случай за всю историю! А австралийцы? Что делали австралийцы у нас в стране? Задайте читателям и авторам «Правдоруба» этот вопрос. А вот тот же Николай Щорс, в честь которого названа улица в нашем городе, сражался как раз против оккупантов. И если вспомнить Чапаева, его противниками были не только белогвардейцы, но еще и солдаты Чехословацкого корпуса. Вряд ли они действовали из благородства по отношению к русским и другим населяющим нашу страну народам.
Не знаю, откуда я все это знал и помнил, но всплыло вовремя. Впрочем, я же знаю ответ — мой предшественник был ярым партийцем и такие вещи ему были прекрасно известны. Даже в подробностях.
— Казаки атамана Дутова, — вдруг добавил обозреватель Шикин, воспользовавшись паузой, — живьем закопали пленных красноармейцев на Оренбуржье. А перед этим другой отряд казаков совершил набег на горсовет. Ночью. Рубили спящих, даже женщин с детьми… Запишите это, Аркаша. Я, если что, вам помогу. У меня дед из Оренбурга, он многое рассказывал.
Снова повисла гнетущая тишина. Журналисты переваривали услышанное. Конечно же, многое они знали и раньше. Но сейчас, когда мы начали вспоминать и перечислять, еще и Пантелеймон Ермолаевич своего предка в пример привел, добавив трагедиям живости… Страшно это все было, конечно. Кровь лилась с обеих сторон, которые словно бы соревновались в жестокости. И я, Женя Кротов из будущего, прекрасно понимал, что нет в истории черного и белого. Вот только моя задача сейчас — остановить поток однобокой чернухи. Неважно, идет речь о чекистах в Питере или о сражавшихся против интервентов красных комиссарах. И когда люди в Андроповске — хотя бы тут! — научатся слышать и понимать друг друга, принимая чужие ошибки и собственную вину… Вот тогда можно будет поговорить объективно о том же красном терроре.
— У остальных задания прежние, — резюмировал я, разбивая тяжкую печальную муть. — Зоя, с вами мы еще поговорим по статье отдельно. Сейчас пока можете быть свободны. Все, кто готовит опровержения, при необходимости советуйтесь с Кларой Викентьевной по партийным вопросам. Расходимся и работаем!
— Вот тут еще есть статья о репрессиях, — все, кроме Бродова, принялись вставать и собираться. — Разве не стоит выпустить опровержение?
— Очень хороший вопрос, Арсений Степанович, — похвалил я одного из своих замов. — И очень сложный. Мы обязательно этим займемся, но не сразу. У нас и так на ближайший номер три сильных темы.
— Я думал, это наиболее важная тема, — настаивал Арсений Степанович. — Может, дадим четвертый материал?
— Это будет выглядеть как сплошное оправдание, — мягко, но уверенно ответил я. — Мы еще вернемся к этой теме, спасибо, что обратили на нее внимание.
Мой толстый заместитель вздохнул, помялся, хотел было что-то возразить, но передумал. Встал из-за стола, поправил сбившиеся подтяжки и побрел в сторону выхода. Нет, что-то я, пожалуй, перегнул.
— Арсений Степанович! — окликнул я толстяка.
— Я! — он тут же обернулся, с надеждой глядя на меня.
— Послушайте, — начал я. — Я предлагаю не спешить с темой репрессий по одной простой причине. Вернее, наоборот, по сложной… Здесь самая высокая вероятность наделать ошибок, дав оппонентам карт-бланш. Это уже политика, причем глубокая. Но! — я многозначительно поднял указательный палец. — Вы можете, если близка эта тема, начать готовиться. Зайдите ко мне попозже, мы обсудим текст «Правдоруба». А пока работайте над основным материалом.