— А то, — улыбнулся я, отвечая Котенку, — что авторы «Правдоруба» могут действовать исключительно ради денег. Или из собственных политических амбиций. Еще и вас подставили, чтобы убрать конкурента.
Теперь Алексей с интересом повернулся ко мне. В глазах мелькало недоверие, но необходимое зерно уже было посеяно.
— За деньги? — наконец, переспросил он. — За чьи?
— Это выясняется, — я выразительно посмотрел на Поликарпова, и тот серьезно кивнул, как будто бы подтверждая мои слова.
У меня с души камень свалился. Честно говоря, я не предусмотрел того, что чекист пойдет со мной и будет участвовать в беседе. Поэтому план «Б» у меня родился буквально на ходу — я хотел использовать те же аргументы, что задумал для разговора наедине, но участие конторского добавляло моим словам правдивости.
— Ну, тут вариантов немного, — Котенок беспечно махнул рукой. — Или американцы, или британцы. Англичанка гадит, как говорится… Иного в нашей конторе не предусмотрено.
— Ошибаетесь, Алексей, — я покачал головой. — На самом деле и внутри страны могут быть силы, пытающиеся раскачать лодку и ждущие удобного момента, чтобы включиться в большую игру. Вы же умный человек, понимаете, что даже в такой однопартийной стране, как наша, есть люди с разными интересами. Даже среди тех, кто каждый день гуляет по площади из красного кирпича. И некоторые готовы ради них на любые жертвы.
Оба — и Котенок, и Поликарпов — сейчас внимательно смотрели на меня. И оба с искренним интересом. Чекист наверняка думает, что я тут сценку разыгрываю, и это отчасти так и есть. Однако мое послезнание будущего сидит в голове не просто так. Действительно же, именно сейчас, на волне перестройки, зреет раскол — уже очень скоро начнут появляться не только серые кардиналы внутри КПСС, но и общественные движения, а еще открытые политические партии вроде того же «Демократического Союза» Валерии Новодворской. А там и ЛДПСС не за горами, организация молодого Жириновского…
Только наивный может думать, что эти силы и другие, подобные им, вдруг возникнут из ниоткуда в восемьдесят восьмом. Разумеется, все это зреет годами, если не десятилетиями, и при первой же возможности протест выходит наружу.
— Это правда, Евсей Анварович? — Котенок неожиданно обратился к Поликарпову, будто к старому знакомому. Впрочем, сам же чекист говорил, что Алексей у них на крючке.
— Это вполне вероятно, — туманно, но в то же время уверенно ответил конторский.
— Та-ак… — протянул диссидент. — И вы думаете, что кто-то решил меня таким образом устранить? А не слишком ли сложно? Ради меня одного — и целый журнал выпустить! Да еще и этот… листок.
— Журнал — это не средство вашей нейтрализации, — я покачал головой. — Это попытка занять информационное поле знающими и циничными людьми. Я не исключаю даже, что они могут использовать таких же, как вы, людей с иной точкой зрения. Пока мы не знаем их конечную цель, они пока не задекларировали никаких взглядов. Но есть у меня предположение, что они просто хотят занять место руководящей роли КПСС. Вот и все.
— Заменить жабу на гадюку? — понимающе закивал Котенок, а Поликарпов заметно побагровел, но сдержался.
— Если проводить столь грубую аналогию, то да, — подтвердил я. — И им просто не нужен тот, кто будет представлять третью силу. Четвертую, пятую и так далее.
— И почему вы мне это все рассказываете? — вдруг усмехнулся Котенок. — И что за третьи-четвертые-пятые силы имеете в виду?
— Вот вы у нас кто? — я ответил ему вопросом на вопрос. — Демократ? Либерал? Анархист? Видите, у нас уже несколько вариантов. А ведь в нашем городе есть монархисты, есть «зеленые» вроде гражданки Кандибобер… то есть Челубеевой. У нас есть христианская община, мусульманская, иудейская, и у каждой группы есть свои вопросы и проблемы.
— Очевидные вещи, — поморщился Котенок. — Что дальше-то? Суть где?
— А суть — в договоренностях, — улыбнулся я. — В Андроповске создается дискуссионная площадка, где можно будет обсуждать городские проблемы. И вам мы предлагаем стать одним из ее модераторов…
— Кем? — удивился диссидент, и такой же немой вопрос я увидел в глазах Поликарпова.
— Одним из руководителей клуба, — пояснил я.
— А кто еще? Сколько всего руководителей будет? И кого вы еще туда пригласили?
— На начальном этапе больше двух руководителей нам не нужно. И второй — это я. Остальные станут просто участниками, трансляторами идей, претензий, вопросов и критики. Мы же с вами будем это все собирать, накапливать и разруливать. Слышали про систему сдержек и противовесов?