— Справедливо, — согласился я. — Но даже если в клубе будет сто человек, я все равно не планировал публиковать сразу всех. Помните опросники в газете?
— Конечно.
— Так вот, напомню, их заметок они тоже будут касаться. И читатели так же станут голосовать за лучших.
— Разумно, — чекист словно чего-то еще ждал от меня. — А лучших не так много, и они не всегда на виду…
— Вы хотите, чтобы их предложил Котенок? — догадался я. — Чтобы все выглядело естественно, а не как принудиловка от КГБ? А он пока молчит, правильно?
— Он хитрый, — чекист рассмеялся. — Хорошо знает принцип «разделяй и властвуй», и потому с этими двумя ему проще. С Челубеевой они в контрах, и ее, если что, ему не жалко, а Голянтов хоть и идейный, но спокойный. Все-таки священник, он за мир между людьми. Так что каких-то действительно интересных личностей Котенок нам выдаст после того, как увидит результаты работы клуба. Ну и первые публикации, разумеется. Бережет себя, прикрывает тылы. Так что, еще раз говорю, просто потерпите. Главное в любом деле — начать.
— Понятно, — я побарабанил пальцами по столу, напомнив сам себе Краюхина. — И, в общем-то, предсказуемо. Я ведь могу поговорить с Котенком отдельно? Так сказать, успокоить, усыпить его паранойю?
— Разумеется, — подтвердил Поликарпов. — И, кстати, еще вопрос. Я помню, что мы говорили не только о городских инакомыслящих. С вашей стороны ведь тоже люди будут? Те, кому мы можем доверять в отличие от Котенка и компании?
— Будут. Как раз составляю список.
— Вот и отлично, Евгений Семенович. А пока давайте организационные вопросы решим. Жду через тридцать минут у районного дворца культуры. У вас получится?
— Успею, — коротко ответил я и положил трубку.
Сейчас меня в первую очередь интересовали именно городские диссиденты. Лояльных советскому строю спикеров мы и так уже с Зоей составили, когда обсуждали авторские колонки. Вот они-то как раз и должны составить костяк центристов. Тот же профессор Королевич, к примеру, который лечил ликвидатора Павла Садыкова. Сам чернобылец, кстати, тоже. Еще в моем списке кандидатур был Вовка Загораев, владелец полулегальной качалки и будущий андроповский предприниматель, один из первых. В клубе я, кстати, видел вариант будущего для Петьки Густова — моего знакомого афганца. Ему я готовил роль представителя ветеранов локальных войн. В общем, народ подбирался разношерстный, и это как раз то, что нужно.
У массивных колонн РДК, где всего пару месяцев назад загорелась скандальная звезда группы «Бой с пустотой», я очутился уже через пятнадцать минут. Поликарпов улыбнулся моей оперативности, мы пожали друг другу руки и направились в здание. Там, как выяснилось, шел ремонт — пахло краской и цементной пылью, сновали рабочие, перемежаясь с пышно разодетыми кружковцами.
— Евгений Семенович? — обрадованно воскликнул директор ДК Константин Сеславинский, узнав меня. А потом быстро помрачнел, увидев, что я не один. — Доброго дня, любезный Евсей Анварович. Чем могу служить?
— Товарищ Кашеваров вам все объяснит, — уклончиво ответил чекист, тем не менее, вежливо улыбнувшись.
Мы прошли в тесный кабинет Сеславинского на первом этаже. Все тот же столик из ДСП, календарь с голубем мира, шкафчик с наградными кубками и маленькая аккуратная скрипка. Инструмент работы мастера Льва Горшкова, принадлежавший отцу директора — земскому депутату Филиппу Андреевичу Сеславинскому. Вспомнив все это, я сразу же понял, откуда Константин Филиппович знает, кто такой Поликарпов, и почему сразу же так напрягся.
— Присаживайтесь, судари мои… то есть, простите, товарищи, — засуетился директор.
— Не переживайте, Константин Филиппович, — улыбнулся Поликарпов. — За обращение «сударь» в советской стране не наказывают.
— Да я и не переживаю, — Сеславинский все же смутился. — А то просто молодых людей смешит порою моя старорежимность… Вот и поправляюсь сразу на всякий случай. Кофию?
Мы с Поликарповым синхронно кивнули, и директор ДК принялся хлопотать с напитком. Достал все тот же кипятильник, трехлитровую банку… Я улыбнулся.
— Константин Филиппович, мне нужно помещение для нового дискуссионного клуба. Вы сможете помочь?
— Осмелюсь спросить, почему не в редакции? — уточнил Сеславинский, покосившись на Поликарпова.
— Единственное свободное помещение — это библиотека, которая сейчас также используется как опорный пункт народной дружины, — ответил я. — Позже нам обещали поставить специальный киоск во дворе, а пока…