Начали с самого простого: отодрали наспех приколоченные доски с оконных проемов, на их место прибили с внешних и внутренних сторон щиты толстой фанеры. Причем с внутренней стороны листы сделали съемными.
Второй пункт программы совместили с первым: внешние щиты обернули полиэтиленовой пленкой давно собранной с парников. На один щит пленки не хватило. Что делать? Да ничего, у нас было вдоволь пластмассы. Что с ней делать? Как что? Вы в детстве, видимо, не жгли пластмассу, не капали ей на муравьев, устраивая холокост? А мы всем двором палили, у нас даже лозунг был «Каждому муравью к 2000 году по пластиковой рубашке». Смерть муравьев не была напрасной. Меньше чем за час мы покрыли лист фанеры основательной пластмассовой коркой. Так и прибили.
Последний пункт был самым простым и своими корнями, впрочем, так же как и второй, уходил в далекое советское прошлое, когда окна утеплялись газетами, поролоном и длинными лентами ткани. Мы утеплили пространство между щитами всевозможными лохмотьями.
Получилось, как говорится, дешево и сердито.
Как всегда, на деле, все прошло не так гладко, как нам хотелось. При ремонте последнего окна Михаил серьезно порезался об осколок – то ли не везло ему с осколками, то ли с окнами, но на несколько дней мы его потеряли. В итоге делать лестницу и ремонтировать крышу пришлось мне одному и в какой‑то момент, спускаясь за куском пластмассы, чтобы «закапать» края только что прибитого рубероида, я, не удержавшись, отправился в полет с высоты трех метров. Благодаря Госпоже Удаче и толстому слою свежевыпавшего мягкого снега, все обошлось. Только Татьяна не на шутку перепугалась и чуть не грохнулась в обморок после того, как я поднял голову и потребовал исправный парашют.
Иногда некоторые моменты или ситуации вызывают ассоциативные воспоминания.
Далеким летом две тысячи шестого года спорили мы с Максом, переворачивается ли квадрацикл. Макс утверждал, что конструкция надежная и устойчивая, а я, в свою очередь, настаивал на том, что случаи бывают разные. Так или иначе, но попали мы в скором времени на базу отдыха с названием «Якутские горы», где среди прочих развлечений был и прокат квадрациклов. Поехали с Максом отдельно от всех – имели уже некоторый опыт и накатанные километры. Рванули с места очень резво. Через метров сто, как в том анекдоте, где гонщик с криком «А что вы тут стоите?» прокладывал новую трассу, Макс, сделав кувырков шесть, вместе с квадрациклом улетел в кусты. Конечно молча. Эффектно. Очень эффектно. Чудом уцелел. Ни царапины, в то время как его очки разорвало на две части. Я проехал немногим больше. Чудо техники подпрыгнуло на кочке, я получил серьезную травму колена. Кто‑то из администрации базы запретил нам одновременно ездить. Вот так то.
К чему я это? Парашют мне не выдали, а вот лестницу держать начали.
Работать на холоде одно удовольствие – становится жарко, тело розовеет, от него идет пар. «А щеки, словно снегири, уши вишнями горят», всплыла в сознании очередная строка какой‑то старой песни, автор которой погиб, так и не став известным. Немного руки мерзнут, но с этим просто бороться: надо потереть друг о друга запястья или растереть кисти снегом.
Ну да ладно, что я все о ремонте, да о ремонте. Починили мы дом и даже гараж утеплили, как могли.
Наступил долгожданный вечер. Наступил вместе с очередной проблемой. У нас закончились свечи. Когда‑то я читал, что свечу в домашних условиях можно сделать огромным количеством способов из самых различных материалов. Читать одно, запоминать другое, и уж тем более пробовать – третье. А если никаких подходящих материалов под рукой нет? Единственный возможный вариант, пришедший мне на ум опять же из детства, это собрать древесную смолу и жечь ее в какой‑нибудь небольшой емкости. Подумав и решив, что это слишком вредный вариант, мы решили сделать пару смоляных свечек про запас, так сказать, «на крайний случай», а пока пользоваться щепками и светом камина или печки. Естественно, воплощение идей стоило времени и титанических усилий. Я не говорю про камин, я говорю как раз о щепках, которые мог легко изготовить в начале прошлого столетия любой ребенок.
Лучина. Сколько я перечитал различных книжек, где авторы писали, мол де, наколол, повесил, поджег и вуаля! Ага! Сейчаззз! Полвечера мы потратили на обработку всевозможных досок, поленьев, палок и даже веточек, на попытки их правильно использовать, но те либо быстро сгорали или тлели, либо отказывались гореть вовсе. В общем, результата не было. Может, лучина и должна тлеть, но она должна тлеть и давать свет. В результате всех этих мучений были подобраны смолянистые щепки и найден правильный угол, при котором эти проклятые щепки более–менее медленно горели. Сделав небольшой запас «лучинок», мы сконструировали несколько подставок с пепельницами для падающего угля и золы и даже одну переносную «лучино–лампу». Ребята только диву давались, откуда у меня в голове столько полезного мусора, а Михаил даже выразил сожаление, что родился не в те годы и жил не в СССР.