За два года много случилось таких налётов, особенно страшно ночью — везде темно, ты одна, а взрывов всё больше и тут и там. Хотя днём тоже плохо.
Но ни одна бомба в большой дом ни разу не попала и господин Хольцдорф всё также уезжал по утрам и возвращался вечером, а фрау Хольцдорф всё равно ездила в театр, и званые обеды продолжались, правда реже.
А чем ближе к Лиеренфелду, разбитых домов всё больше: и частично, и целиком — в груды камней вместо стен. Но улицы и тротуары все расчищены, свободны — ходи и езди куда тебе надо.
С Валей они встретились как договорено — в 10:00, в гаштете на углу соседней от её лагеря Бисмаркштрассе.
Оттуда они зашли ещё на чёрный рынок, где торговцы все просто стоят и не сразу увидишь с каким товаром на мостовой возле ног, но Валя знала до кого подходить за шампанским и за сколько рейхсмарок, потому что они шли поздравить наших ребят-лётчиков, которых посбивали в воздушных боях и взяли в плен и теперь они работают в филиале Siemens, рядом с заводом радиодеталей Вали.
Их по утрам туда приводят колонной из охраняемых бараков, но Валя с ними познакомилась через забор и в воскресенье её знакомые останутся на кухне, а повара пойдут на филиал.
Они там все друг друга выручают.
Охранник у шлагбаума смотрел в другую сторону и Валя Юле глазами показала просто проходить, без “аусвайса”, наверное ребята ему рейхсмарок дали или чего там наменяли за ценные детали Siemens на чёрном рынке, не сами, а через Французов, которые с ними в том же филиале, но почти вольные, как Валя, и знают что и с кем менять, в каком углу торгующей толпы.
Кухонный барак был меньше остальных, как они и объясняли Вале, а внутри разбит на клети, и в каждой стол для приготовления еды.
Ребята очень обрадовались, в одну клеть принесли два стула для девчат, а сами так и стояли с кружками шампанского вокруг.
Юля тоже попробовала, но совсем чуть-чуть, ей уже так и так было радостно и хорошо.
Ребята молодые все и по чёрно-белым полосатым курткам не разобрать, конечно, что они лётчики, кроме одного — у него шрам на лбу от пули “мессера”.
Юля сразу заметила, что он тут главный, когда пошутит — все сразу смеются, а когда Валя вышла со своим хлопцем, то и двое других тоже — оставили его и Юлю одних.
В соседней клети за перегородкой стонали двое и поскрипывал ногами стол, но в их дуэте подружка Валя выводила так, что грудь Юли часто задышала, она сглотнула вдруг набежавшую слюну и дала ему разложить себя на полосатой куртке подстеленной на стол, а он сперва чуть осторожней, потому что ойкнула, когда вошёл, а потом всё дальше, глубже и неудержимо ускоряясь, ходил над нею ходуном, раскрылившись в упор-ухвате за края дощатой столешницы и её белые, согнутые в коленях ноги, вскинутые в воздух, сотрясались над её статной девичьей грудью распиравшей тугой свитерок, руками она держалась за его жилистую шею, чтоб не оборваться, удержаться, наезжать плотнее, пока и у неё не вырвался тот Валентинин крик, в котором всё и — пусти гад! и — ну же! ещё! да! так! оу! пуст… ещ… мааа!. И — хлынуло трепещущее половодье, обдавая жаром, заплющивая крепче ненужные сейчас глаза… ыммм…
Потом опять все вшестером собрались тут, допили бутылку с чёрного рынка.
Валя успела выйти ещё с одним, а Юля нет, ей с непривычки как-то непонятно, а пока в себя пришла, взвыли сирены и застучали зенитки Luftverteidigung. Опять налёт. Не дали толком праздник догулять.
Все наспех перецеловались, по очереди обнялись. Девчата обещали придти опять через неделю… Но обманули. Девчатам нельзя верить ни на грош. Все они одинаковые…
Правда, Валя и Юля ни в чём не виноватые, это всё Американцы. Их 83-я пехотная дивизия в конце месяца, в среду, перешла в наступление. Гауляйтер Карл Флориан отдал приказ взорвать мосты через Рейн и применять тактику “выжженной земли”. В городе началась неразбериха, 10 апреля Дюссельдорф был полностью окружён…
А в городе, между прочим, давно уже имелась своя подпольная группа сопротивления, которую возглавлял адвокат д-р Видерхофен. Группа небольшая, человек шесть, может поэтому их и не смогла за целых два года выследить тайная полиция гестапо.
Открытый саботаж группа не применяла, но регулярно, дважды в месяц, собирались в разных местах (пару раз в доме Хольцдорфов, которые в ней не участвовали) и, под предлогом карточной игры, обсуждали предстоящее поражение нацистов и провал идеи Третьего Рейха.