Земельные владения и прочая недвижимость-движимость переходят в собственность государства (которое «— это я»). Во все королевские дворы Европы отправлен призыв «делай как я!» против еретиков, сатанистов… и так далее, по списку.
Там конечно, плечами пожали, но от нежданных дивидендов кто откажется. Хотя пропаганде поверили не больше, чем и сам фабрикант её сфабриковавший.
Средневековая чернь неистовствует, расправу требует учинить над еретиками окаянными (хотя основной мотив, как всегда, любовь к зрелищам — охота посмотреть, как людей живьём жгут).
Немного подгадил Папа Римский Клемент 5-й, начал выступать, мол, давайте, чтоб всё на законных основаниях; комиссии из кардиналов стал направлять и даже симпозиум созвал в Вене по вопросу храмовников.
А вопрос и впрямь не маленький — 15 000 «домов храмовников», из коих каждый (считай по нынешним меркам) — 5-звёздочный отель, насчитывалось тогда по всей Европе.
Интересный момент, что самих храмовников как-то и не нашлось. Испарились все гостиничные менеджеры, осталась лишь местная прислуга. А архивы за долгие годы банковского учёта — где? Где реликвия из головы Иоанна Крестителя? Где военные трофеи из Святой Земли? Подарки и сувениры от благодарных паломников за 195 лет — где?
А вот нету, словно и не было.
Даже и во Франции, при проведении Спец-Операции «хватать всех из 3000» задержано какие-то сотни две-три. Чаще всего в преклонном возрасте.
Из 138 храмовников задержанных в Париже, 123 признались палачу, что на распятие плевали; 105, что отказались от Христа; 103, что целовали старших по должности в жопу.
Кое-кого пришлось и сжигать, периодически, чтоб как-то потушить всенародное негодование.
Но что вообще возмущает, так это их двурушничество — как только комиссия проверяющих кардиналов приедет, они на попятную, от показаний отказываются: «меня пятками на горящих угольях держали, железом бока дырявили».
Такая вот беспринципность даже и Папу уже рассвирепила, тем более, что у них с Филипом дружба имелась с лет юности обоих.
Тянулась эта канитель 7 лет до кульминации на островке посреди реки Сена в Париже 18 марта 1314, как раз напротив сада королевского дворца.
Там воздвигли помост, чтобы Жак де Малой, 23-й Великий Магистр ордена храмовников, совместно с Жоффреем де Черни, магистром Нормандским, и ещё с одним кем-то из их иерархии, вышли бы и прилюдно покаялись и отринули ересь их соблазнившую.
Но они вдруг от прежних своих показаний прилюдно отказываются, заявляют, будто верно служили Богу и людям!
Что оставалось делать? Подвезли дров и на том же самом помосте, на самом медленном огне кончали еретиков проклятых.
А как те уже догорели, то горелые кости в Сену сбросили, чтобы не плодить суеверие и останки их на реликвии не растащило бы население.
Правда, король своё пари проиграл кардиналу, который привёз согласие Папы Римского на эту процедуру, если будут артачится.
Король говорил, что палач у него отменно умелый и заставит храмовников визжать словно свиньи. На чём и проиграл 10 ливров. Не завизжали, упрямые попались.
Те двое вообще молчали, и только 23-й Великий Магистр всё каркал — не сойдёт это с рук ни королю, ни Папе. Будет им расплата, причём скорая.
Так ведь и накаркал же ж!
Папа Римский Клемент 5-й в течение 1 (одного) календарного месяца окачурился от болезни именуемой «люпус» («волк» на Латинском наречии), которая неизвестно откуда берётся и по сю пору не поддаётся медицинским воздействиям.
Филип Красавчик тот до ноября дотянул, а как выехал в лес на вепря, кондрашка его хватила, по признакам церебральная, дня три ещё похрипел, а дальше средневековая медицина оказалась бессильной.
Правда, похоронить его всё же удалось, в отличие от Клемента.
В того — как уже в церковь отпевать отнесли — молния шандарахнула, так и сгорел Папа Римский вместе с ни в чём не повинным зданием.
Это всё к тому, что в Гугл на ночь глядя лучше и не заглядывать, а тихо-мирно посмотреть старый добрый ужастик про бензопилу в Техасской шахте…
* * *
Пазлик #23: Отклонение Предложения
Во глубине недр первого этажа Вавилонообразно пирамидального здания, отсутствие окон и прямых дверей в шумы городской спешки отсекло их, а совместно и всяческую изменчивую визуальность, сотворяя свой, особный режим температуры и автономную тональность освещения, с тем характерно ускользающим отсветом илистого дна глубокого, но не чрезмерно, водоёма.