— Возьми, — сказал Костя, — не мёрзни, и патрули не станут цепляться, видно, что работяга. Через полчаса будем в Питере, как пристанем на Васильевском острове — сразу же уходите, не оглядывайтесь, покуда я начну выясняться какой завод меняет дизеля на Г-пятых.
Юля вышла на палубу, чтоб и они смогли переодеться. Иван скрылся в рубке, а Константин, прежде, чем последовать за ним, сказал:
— Адреса дать не могу, на месте того гнидючника уже два года как воронка, но мы ещё встретимся — это беру на себя…
И уже когда катер малым ходом подходил к причалу гавани на Васильевском острове, он на прощание сказал:
— Так что, Юленька, так и знай… — а потом молча пожал руку Ивану.
Нет. Свидеться им больше не пришлось. Обманул?
Вряд ли. Женское сердце не обманешь и Юля знает — не пришёл, значит его больше нет на этом шаре, который с каждым днём всё меньше, и что не жить им долго и счастливо, как у Алекандра Грина, до самого совместного конца в один и тот же день…
А если тебе случайно доведётся попасть в Кронштадт, то посети Никольский собор (он уже больше не кинотеатр), собор посвящённый всем погибшим морякам и зажги свечку на помин души Константина Семёновича Бугрова.
Он был моряк, и он погиб, на суше иль на море — теперь уже неважно.
Тем более, что там не спрашивают вероисповеданий, ни павшего, ни возжигающего…
* * *
Пазлик #28: Усугубление Присовокупления
— А и, если уж на то пошло, кровосмесительство в 2 счёта разрешимо контролем рождаемости, — сообщил Дмитро Иваныч четвёрке непрекословяще запертых дверей на площадке четвёртого этажа.
Ну не так, чтоб слишком уж громко типа с ораторской трибуны, нет.
За верха, с которых он спускался, можно было оставаться спокойным — там ни души.
Однако же низы, покуда что, непредсказуемы.
Впрочем, особо можно и не переживать — для населения и гостей подъезда высказывания такого толка — полнейшая криптограмма.
Тем паче, что не во весь же голос, а так — приватное бормотание самому себе под нос СтарПрепа, а к тому ж ещё и кандидата филологических наук.
Багаж имеет свойство разрастаться, знаете ли.
Он что — не может сам с собою обсудить тему своей, возможно, докторской, а?
А ведь насколько всё оно обесценивается, и чем дальше, тем больше. До беспредела.
Учёная степень — ого! кандидат наук! — была когда-то что-то с чем-то, а теперь?
Ну не совсем «тьфу!», однако после того как и Рита стала «защищённой», Дмитро Иваныч c полной откровенностью во всём в этом разочаровался. Про себя, естественно…
Защита диссертации, комиссия из светил науки, при всём официозном антураже…
Выходит эта Рита, кладёт на кафедру свой машинописный фолиант… Ну давай, ты сможешь!. Открывает, на комиссию глаза подняла и — рыдмя взрыдалась!
Вот и всё, на что способна эта дурёбища — за неё написано, так даже и прочесть не может!.
Комиссия в полном мандраже, кто валидол глотает, кто под пиджаком пупок крестит, что пронесло, что не успел он — чур, меня! чур! — задать фраппированной соискательнице ни одного вопросика, что мог бы спровоцировать текущую слезоточивость.
Нет не он, у него алиби!
А как же! Это ж сама Рита пришла защищаться! Гражданская супруга Самого!
Конечно не так чтобы гражданская и не совсем супруга, потому что у Самого законная вполне жизнеспособна, а Рита просто (скажем для подъезда) супруга маргинальная.
В общем, насилу Риту минералкою утешили, можно даже сказать — утетешкали, перебора не будет, поздравили с успешной защитой и присвоением ей степени кандидата наук и, когда она ушла позвонить пупсику (Самому Председателю Республиканской Академии Наук), отёрли с лысин пот — ух, пронесло!.
Молча поцыкали — без комментариев — и разошлись.
Научная элита мудра, априори…
Полнейшая дискредитация звания учёных и вообще наук, прикладных и теоретических вместе взятыми.
И ведь не анекдот, а вся научная общественность целый месяц на рогах стояла, смакуя все детали до распоследнейшей подробности (забытая папка с диссертацией на обесчещенной кафедре).
Над кем смеётесь, суки? Над собой смеётесь!
Ну а инцест дело серьёзное и для этого дела, как говорила Эмили Дикинсон «падение нуждается в скрупулёзной подготовке», и на тяп-ляп кровь не смешивают (так что сама она, на всякий, предпочитала мастиффа).
Тут же ж сперва роди ребёнка, вскорми его/её, потом обуй-одень-воспитай…