В своем выступлении на заседании Брюссельского комитета Энгельс подчеркнул необходимость выработки общей теории, которая могла бы служить знаменем для всех борцов за преобразование существующих общественных отношений. Маркс резко критиковал Вейтлинга за «возбуждение фантастических надежд» на осуществление коммунизма в ближайшее время. Обращаться к рабочему «без строго научной идеи и положительного учения, – говорил он, равносильно пустой и бесчестной игре в проповедники, при которой, с одной стороны, полагается вдохновенный пророк, а с другой – допускаются только ослы, слушающие его, разинув рот…»[118].
В том же русле борьбы с утопизмом, за научную основу пролетарского движения шла борьба Маркса, Энгельса и их сторонников против «истинных социалистов» и прудонистов.
Эклектическая мешанина из отдельных положений Гегеля и Фейербаха в сочетании с идеями утопистов и сентиментально-религиозными настроениями, выступавшая под именем «истинного социализма», препятствовала развитию классового сознания рабочих, дезориентировала их относительно истинной цели и природы коммунизма. Написанный Марксом и Энгельсом и принятый Брюссельским комитетом в мае 1846 г. «Циркуляр против Криге», одного из проповедников идей «истинного социализма» в Америке, пронизан классовым, партийным подходом к анализу революционного движения пролетариата. Маркс и Энгельс осудили попытки Криге свести революционное движение пролетариата, которое они характеризуют как «всемирно-историческое революционное движение», «в высшей степени… практическое движение», к банальным словам о «гуманности», «человеческом роде» и т.п. Они показали, что под именем коммунизма Криге проповедует религиозно-философскую фантазию, противоречащую коммунизму. «Вера, а именно вера в „святой дух общности“, – это то, в чем коммунизм меньше всего нуждается для своего осуществления»[119].
Идеалистическим в своей основе теориям мелкобуржуазных социалистов, непониманию ими подлинных законов развития общества соответствовала их практика – поиски социальной панацеи, чудотворного средства, применение которого сразу же разрешило бы все общественные проблемы и обеспечило установление земного рая. Для Криге таким средством было наделение трудящихся участками земли, для прудонистов (влияние которых в парижских общинах Союза справедливых было довольно сильным, чему не в малой мере способствовала активная деятельность «истинного социалиста» К. Грюна, ставшего ярым последователем Прудона) – безденежный обмен и даровой кредит.
В теоретическом плане взгляды Прудона были подвергнуты сокрушительной критике в работе Маркса «Нищета философии». Большое значение для борьбы за пролетарскую партию имела разработка Марксом в этой книге проблем классовой борьбы пролетариата, закономерностей ее развития, соотношения экономической и политической борьбы рабочего класса, роли стачечной борьбы, профсоюзов «и других форм, в которых пролетарии… осуществляют свою организацию как класса»[120]. Маркс показал в «Нищете философии» политическое значение экономической борьбы рабочего класса, в ходе которой он начинает конституироваться как класс «для себя», осознавать свою классовую противоположность буржуазии. Этот процесс неизбежно перерастает в политическую борьбу (и может завершиться лишь в ходе ее), в борьбу за освобождение угнетенного класса, которое «необходимо подразумевает… создание нового общества»[121].
В практическом плане большую работу по разоблачению мелкобуржуазного характера идей Прудона и пропаганде научного социализма провел в 1846 – 1847 годах Энгельс среди парижских рабочих – членов Союза справедливых. В ходе дискуссий рабочие постепенно приходили к пониманию необходимости перехода на позиции коммунизма, ибо коммунисты намерены, как формулировал тогда Энгельс: «1) отстаивать интересы пролетариев в противоположность интересам буржуа; 2) осуществить это посредством уничтожения частной собственности и замены ее общностью имущества; 3) не признавать другого средства осуществления этих целей, кроме насильственной демократической революции»[122]. Принятие такой резолюции на собрании представителей общин Союза справедливых в Париже отразило начавшийся в сознании передовых рабочих отход от идей мелкобуржуазного социализма. «Перед лицом несостоятельности господствовавших до тех пор теоретических представлений и вытекавших из них практических ошибок, – писал Энгельс о руководителях Союза справедливых, – в Лондоне все более и более убеждались, что наша, Маркса и моя, новая теория правильна»[123].