Процесс обобществления частной собственности, как и весь революционный процесс, тоже должен пройти различные стадии. Развитие этой мысли находит отражение в статье Энгельса «Английский билль о десятичасовом рабочем дне», написанной в марте 1850 г.: «Первым результатом пролетарской революции в Англии будет централизация крупной промышленности в руках государства, т.е. господствующего пролетариата…»[185]. Энгельс прямо опирается здесь на известное положение «Манифеста Коммунистической партии»[186], но теперь он конкретизирует это положение. Да, шаг за шагом пролетариат должен будет централизовать все средства производства, однако первым результатом пролетарской революции явится централизация крупной промышленности в руках государства. И это по той простой причине, что именно в крупной промышленности производство приобретает уже общественный характер и стало несовместимым с частной собственностью.
Закономерный и стадиальный характер революционного процесса обусловливает и объективные задачи пролетариата в революции. Еще в предреволюционное время Маркс и Энгельс пришли к выводу, что Германия находится накануне буржуазной революции, но немецкая буржуазная революция может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции[187]. Отсюда вытекала специфическая тактика сочетания борьбы за демократию с борьбой за коммунистическое преобразование общества. Поэтому Маркс и Энгельс, как представители революционного пролетариата, выступили в период 1848 – 1849 гг. на крайнем левом фланге демократического движения. Опыт 1848 – 1849 гг. показал, однако, что немецкая буржуазия не способна сыграть руководящую роль в буржуазно-демократической революции. В новых исторических условиях такую роль должен взять на себя пролетариат. Объективно ближайшей стадией революционного процесса могла быть только буржуазно-демократическая революция. Пролетариату предстояло сыграть в ней решающую роль, но он еще не мог непосредственно осуществить свою, пролетарскую революцию.
Летом и осенью 1850 г. идейная борьба в Союзе коммунистов по вопросу о характере будущей революции резко обострилась. Позиции борющихся сторон наиболее ясно выявились на драматическом заседании ЦК 15 сентября, на котором произошел раскол. В противоположность известной точке зрения Маркса Шаппер в своем выступлении утверждал, что уже во время ближайшей революции в Германии пролетариат должен прийти к власти. Отвечая ему, Маркс сказал: «Пролетариат, если бы он пришел к власти, проводил бы не непосредственно пролетарские, а мелкобуржуазные меры»[188]. Ибо объективное содержание ближайшего этапа революции будет состоять в борьбе за демократическую республику.
Новая историческая обстановка – необходимость буржуазно-демократической революции в условиях развитого антагонизма между пролетариатом и буржуазией – порождала своеобразную ситуацию. В принципе не была исключена возможность прихода к власти представителей того класса, который должен был играть решающую роль уже на ближайшем этапе революционного процесса, но в силу объективных обстоятельств, придя к власти, еще не мог осуществлять собственную, специфическую программу.
Позднее, размышляя о возможных перспективах революции в сравнительно отсталой Германии, Энгельс с поразительной проницательностью предвидит вероятные трудности, с которыми может столкнуться революционное движение в подобных условиях: «Мне думается, – пишет он 12 апреля 1853 г. И. Вейдемейеру, – что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет стать у власти, чтобы в конце концов проводить все же такие вещи, которые отвечают непосредственно не нашим интересам, а интересам общереволюционным и специфически мелкобуржуазным; в таком случае под давлением пролетарских масс, связанные своими собственными, в известной мере ложно истолкованными и выдвинутыми в порыве партийной борьбы печатными заявлениями и планами, мы будем вынуждены производить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны и т.д.»[189].
189
См.