Мы умирали. Оба. Последней мыслью в угасающем сознании было; «уж лучше так».
Уж лучше так, чем стать жертвой. Да и мелькнувшая мысль о сорванном ритуале и не сложившихся планах некоторых индивидов немного согрела душу.
Неожиданно, на самой грани сознания почувствовала, как в оцарапанном раннее телефоном пальце образовался небольшой холодок. Он, словно благословение высших сил, стал стремительно распространяться по всему организму, даря силы и освобождение от стихии огня.
В голове же отчетливо прозвучало, искаженным, но вполне знакомым голосом: - «Держись».
Последнее порадовало больше всего. Мы не одни, подмога-таки успела, и я уже могу немного расслабиться. Именно с такими мыслями я устало умостилась на бессознательном пожилом драконе, будто обнимая его и… отключилась.
Что будет дальше – все равно. Главное, уже случилось.
Эпилог.
В последнее время я только и делаю, что прихожу в себя не там, где надо. Вот и в этот раз, я оказалась вовсе не в собственной постели. И даже не в постели собственного спасителя, как некоторые могли бы подумать, Кинейда Маккензи. А в совершенно мне незнакомой, но вполне обжитой и находящейся в явно мужской спальне. Тут и там брошенные небрежно вещи тому подтверждение.
- Ну что, восставший герой? – хорошо знакомый женский голос с чуть заметной ехидцей заставил застонать в голос.
Мама.
- И нечего стенать мне тут, - маман пристроилась на кровати, не церемонясь пододвигая мои ноги в сторону, - тебя Евка, вообще стоило бы выпороть, даже несмотря на возраст.
- Ты ту откуда? – получилось немного хрипловато от того, что в горле пересохло, - И где это «тут» находится?
- Да-а-а, хорошо тебя по кумполу приложили, - в улыбке к ехидству добавилось еще и торжество, - гордись, дочь, тебе лэрд Маккензи личные покои выделил на хозяйском этаже в собственном замке… - и контрольным выстрелом после небольшой паузы добавила, - в вечное пользование.
Всё, аут! Мама уселась на любимого конька. Интересно, она меня и на смертном одре будет пытаться кому-нибудь сбагрить?
- Мам, не строй свои воздушные замки – это ни о чём не говорит, - и чтобы перевести тему, спросила, - А ты здесь откуда? Ты же вроде, в другом месте на задании должна была с Лохматым быть.
- За Лохматого ответишь, - постучала пальцем по губам, видимо решая, что мне можно говорить, а что нет, и задумчиво добавила, - ему. А задание моё – закончилось… благодаря тебе.
Последнее заявление заставило поднять правую бровь в недоумении. Это как же я сподобилась-то?
- Ну, ты у нас горазда чужой хлеб отбивать, - все еще молча недоумеваю, - в смысле, следили мы тихо с сереньким за одним индивидом здесь, рядышком, по просьбе сама знаешь кого; потом подались за ним в Танжер, а там… - от медленно меняющегося тона поёжилась, как же я сразу не обратила внимание на ее излишнюю веселость в, блестящих злым огоньком, глазах – верный признак крайнего бешенства, - краса моя писаная, дочь ненаглядная, решила самоубиться особо изощрённым способом через жертвоприношение и оставить меня без внуков?!
Каждое слово, что тот гвоздь в крышке моего собственного гроба, вбивалось в несчастную, совсем нездоровую макушку, пробуждая адскую боль. И мне уже собственное самочувствие вовсе не казалось таким удовлетворительным, как раньше.
Инстинктивно отползая по кровати подальше о этой, родственной мне, фурии, пыталась сообразить, как и кого позвать на помощь, чтобы ее утихомирить – я в данном случае была бессильна в этом.
- Кхм-кхм… - мужской голос, решивший вмешаться в воспитательный саламандрин процесс показался мне просто роднее всех родных, - кажется, вас допустили сюда мистрис Сандра под клятвенное обещание не скандалить и не нервировать нашу больную.
- Ой! - впервые вижу, чтобы мама так испугалась. Нет, она может испугаться за кого-то близкого (недавний скандал тому пример), но вот чтобы кого-то…
Вскочила с кровати она шустро и так же стремительно развернулась, так что лица ее я не видела. Но, судя по алеющим ушам, непрошибаемая маман еще и покраснела. Что творится-то?..
- … прошу простить, - тем временем бубнила она, - это просто нервы – пройдет.
- Надеюсь, - Кинейд Маккензи скосил на меня взгляд и попросил, - оставьте нас на минуту, а потом все же приступите к взятым на себя обязательствам – подготовите ее к церемонии.