Вспоминался последний вечер в порту. Они стояли вместе, глядя на марширующих мимо подростков, горланящих какую-то бодрую и совершенно бессмысленную песню.
— Зачем это? — спросил Ларс-Уве.
— Что?
— Все это.
— Ах, теперь понятно. Их приучают к порядку и повиновению. Повиновение есть первая доблесть стража.
— А эти дурацкие песни? А бессмысленные драки на палках?
Айдори снисходительно улыбнулся.
— Это не драки. Они осваивают основы фехтования.
— Безо всякой защиты!
— Разумеется. Страж должен уметь терпеть боль!
— Ладно, оставим этот спор, переубедить друг друга нам не удастся.
Ларс-Уве перехватил жадный взгляд, которым Айдори провожал удаляющуюся колонну.
— Что с тобой?
— Среди них так много симпатичных, — плотоядно зажмурился Айдори. — Пойдем вечером к ним в казарму.
Ларс-Уве окаменел.
— Ты и этого не знаешь! — горестно воскликнул Айдори. — Каждый из мальчиков до достижения совершеннолетия должен иметь старшего друга. Расс-Уве чужой у нас, но их воспитатель, Айдори полагает, не будет особенно противиться.
— Какая мерзость, — только и смог выдавить Ларс-Уве.
— Почему? Очень приятно. Тем более женщин все равно нет и не будет в стенах Арсенала.
— Скотство!
— Ничуть. Как только им заклепают шею, они будут приняты в ряды взрослых стражей и сами с неменьшей охотой начнут посещать казарму для младших воспитанников.
Неожиданно Райдэн, угревшийся на солнышке, вскочил и, вытянув шею, начал настороженно прислушиваться. Ларс-Уве и дозорный тоже встрепенулись — они доверяли чутью зверька. Райдэн сначала внимательно разглядывал приближающийся остров, а потом лихим прыжком бросился в воду и быстро поплыл к берегу, только усатая морда мелькала над водой. Дозорный досадливо крякнул, непредвиденная задержка нарушала планы. Купания Райдэна давно стояли команде поперек горла, но ведь талисман, попробуй не поладить…
— Райдэн прыгнул в воду, — недовольно сообщил капитану дозорный.
— Что ему в голову взбрело? — так же недовольно отозвался Айдори, временно подменивший Хэнно.
— Решил прогуляться на берег.
— Не вовремя, — вздохнул Айдори. — Поворачивай за ним, — приказал он рулевому. — И сообщите немедленно командиру экипажа Нуисира.
Когда корабль ткнулся носом в песок, Райдэн сидел, прижав лапой здоровенную рыбину, довольно облизывал усы и жмурился. Увидев подходящих людей, он предостерегающе зарычал, предупреждая, что не отдаст просто так свою добычу.
— Ну, паршивец! — замахнулся было на него Айдори, но конечно не ударил.
Райдэн и ухом не повел, вгрызаясь рыбе в брюхо.
Сошедший на берег капитан полюбовался на них, потом прислушался и поднял руку, обрывая возмущенного Айдори.
— Похоже, Райдэн, сам того не зная, оказал экипажу Нуисира большую услугу. Слышите?
Айдори помотал головой.
— Нет.
— Прислушайтесь получше.
— Неужели? — Неуверенная улыбка проступила на губах Айдори.
— Да, — подтвердил Хэнно. — Экипажу Нуисира неслыханно повезло, и все благодаря этому клоуну. — Он протянул руку, чтобы потрепать Райдэна по загривку, но тот покрепче впился в добычу и зло махнул лапой, выпустив когти. Капитан быстро отдернул руку. — Ладно, не буду, не скандаль. Идем, — пригласил он Айдори и сошедшего следом Ларса-Уве.
Песчаный островок напоминал пологий холм, заросший похожими на сосны деревьями. Даже пахли они точно так же — смолой и свежестью. Идти по плотному песку было легко, но Ларс-Уве не вполне понимал, куда его ведут. Недолгий подъем завершился, они вышли на залитую солнцем полянку на самой вершине островка. Посреди нее лежал наполовину утонувший в песке исполинский валун, покрытый местами седой пленкой мха. Именно из этой пленки торчали три острых бледно-зеленых ростка.
Капитан молча указал на камень рукой.
— О-о… — невольно вырвалось у Айдори. — Неужели…
Хэнно кивнул.
— Это неслыханная удача, — пролепетал Айдори.
Капитан, по-прежнему молча, прижал палец к губам… Айдори послушно склонился. Они сели, скрестив ноги, на теплый песок. Пятеро стражей, поднявшихся за ними, устроились чуть сзади. Ларс- Уве, немного поколебавшись, тоже опустился на землю рядом с Айдори. Он не рискнул спрашивать, что происходит, а просто смотрел. Все должно разъясниться само собой.
Зеленые стрелки толчками поднимались вверх, вырастая буквально на глазах. При этом раздавался еле слышный скрип. Ларс-Уве подивился исключительному слуху капитана. Потом по росткам словно прокатились зеленые шарики — это возникшие у самых корней вздутия поднялись по стебелькам. Шарики начали постепенно надуваться, а потом с тихим треском лопнули. Ларс-Уве с трудом удержался рванувшийся было крик — словно ослепительное белое пламя электрической дуги вспыхнуло перед ним. Бутоны раскрылись, и только теперь Ларс-Уве полностью оценил выражение сверкающие цветы. Они словно были вылеплены из жидкого хрусталя.
Ларс-Уве оглянулся. Его спутники, свирепые воины и умелые мореходы, сидели припав головами к земле, отдавая поклон новорожденному чуду.
— Свершилось, — прошептал кто-то из них.
Ларсу-Уве вдруг показалось, что он видит мираж — цветы оторвались от своих стеблей и, чуть покачиваясь, поплыли по воздуху, поднимаясь все выше и выше. Он простер глаза. Нет, это не был обман зрения. Цветы, похожие непрозрачные, будто хрустальные, хризантемы, парили в воздухе. Искрясь в косых лучах вечернего солнца, они поднялись над вершинами деревьев и скрылись.
Стражи выпрямились, но продолжали сидеть, благоговейно молча, сложив руки и закрыв глаза. Наконец Хэнно встал, за ним поднялись и остальные. Ларс-Уве хотел было спросить, что это за странные цветы, но Айдори скорчил такую страшную гримасу, что он, открыв рот, так ничего не произнес.
Вернувшись на берег, Хэнно обратился к нетерпеливо ожидавшим стражам:
— Экипажу Нуисира даровано величайшее счастье — увидеть, как зацветают парящие хризантемы.
Словно по команде весь экипаж корабля согнулся в поклоне.
— Что это за цветок? — спросил Ларс-Уве у Айдори, когда корабль отчалил и больше можно было не опасаться оскорбить религиозные чувства стражей.
— Великая редкость. Он растет только на гранитных скалах и цветет один раз в десять лет.
— Разве?
— Да, так пишется в ученых свитках. Цветок, который нельзя взять в руки, потому что стебель его обжигает подобно сильной кислоте. Сок способен разъесть даже стальной меч. Сам же цветок настолько тонок и хрупок, что в руках превращается в комок слизи.
Ларс-Уве неосторожно предложил:
— А если попытаться вырастить его в Арсенале?
— Это невозможно, — убежденно ответил Айдори. — Этот цветок — символ нашего духа, свободный и непокорный, предпочитающий смерть позорному плену. Если поднести к нему огонь, то прогремит взрыв, поражающий дерзкого.
— И за это цветку воздаются такие почести?
— Парящая хризантема — символ и предзнаменование удачи. Перед отплытием мы должны были созерцать цветение деревьев в саду Арсенала, чтобы очистить душу и укрепиться на истинном пути. Не прикоснувшимся к сокровенному нельзя выходить в море, это грозит ужасными несчастьями. Райдэн в очередной раз привел экипаж Нуисира в нужное место. Пусть после этого кто-то посмеет сказать, что наш корабль не имеет самого надежного талисмана на всех морях! Айдори с удовольствием взял бы его с собой на Намимаки, однако Хэнно ни за что не согласится.