— Намимаки! — громко прочитал капитан.
Ларс-Уве потер лоб, лихорадочно вспоминая. Если разговорный язык он с грехом пополам понимал, то в тонкостях изощренных красочных эпитетов путался. Что-то вроде свежей волны, бьющейся о скалы… Или волна, стремительно поднимающаяся на мелководье?
— Он хочет сражаться! — радостно выкрикнули несколько голосов.
Возникшее было напряжение пропало, все весело заговорили, заулыбались. Ларс-Уве недоумевал: чему же тут радоваться? А корабли начали быстро сближаться. Мягкий толчок — и они сошлись бортами. Тут же поперек скользких зелено-коричневых складок легли хрупкие решетчатые настилы, и экипаж Нуисира по ним с ревом кинулся на чужой корабль. Но навстречу им поднялась шеренга таких же закованных в железо воинов. Зазвенели мечи, большие топоры. Раздался высокий крик, почти визг, когда лезвие топора, отрубив поднятую руку, с хрустом вошло в плечо человека. Ларс-Уве зажмурился и зажал руками рот. Его мутило. На неверных, подгибающихся ногах он шагнул назад и опустился на палубу. Во всех исторических фильмах смерть выглядела гораздо изящнее.
Как развивалось схватка — Ларс-Уве не видел, он не нашел сил смотреть. Только вот уши заткнуть он не догадался, поэтому отчетливо слышал истошные вопли, лязг железа, тяжелые всплески. Ужасные звуки, не связанные со зрительными образами, долетавшие из вязкой темноты, казались еще страшнее. Ларс-Уве как-то даже не подумал, что если победят чужаки, то ему тоже придется скверно. Сейчас было не до того, он из последних сил боролся с тошнотой.
Потом кто-то сильно хлопнул его по плечу. Ларс-Уве вынырнул из полуобморочного состояния и понял, что бой завершился — все стихло. Последовал второй удар, более сильный и нетерпеливый, и тогда Ларс-Уве открыл глаза. Перед ним, весело скалясь, стоял Айдори. Плащ его был разодран и покрылся влажными черными пятнами, шлем был помят, отпущенный меч зазубрен и дымился. При виде этого едва различимого пара, поднимающегося от тяжелых густых капель, падающих с острия, Ларс-Уве вырвало. Айдори уставился на него с недоумением, постепенно сменившимся сожалением и брезгливостью.
— Все кончено, — сообщил он, кривясь. — Экипаж Нуисира победил, можешь посмотреть. Теперь чужой корабль стал нашим. — Он сдернул шлем левой рукой, взмокшие волосы рассыпались сосульками. Рукавом он провел по лбу. — Намимаки… Сейчас на этом корабле нет командира.
— Айдори хочет стать командиром несуществующего экипажа Намимаки? — с трудом выдавил Ларс-Уве.
— А почему бы и нет?
— Действительно.
— Айдори рожден быть командиром. Его отец был командиром Сионацу, его дед был командиром Миона, прадед — командиром Киедзу. Придет время, и Айдори тоже будет командиром, если только раньше не станет шагом на чьей -либо дороге к бессмертию. Но, кажется, подвернулся счастливый случай. Айдори не предполагал даже, что это может случиться так быстро. Конечно, комендатура Арсенала Прилива должна утвердить Айдори командиром экипажа Намимаки. Но, надеюсь, это произойдет. А сейчас пошли посмотрим, — Айдори схватил вяло сопротивлявшегося Ларса-Уве за руку и поволок за собой.
Капитан Нуисира стоял, подбоченившись, перед понурившим голову человеком в иссеченных доспехах.
— Жалкая тварь! Это послужит хорошим уроком для осмеливающихся задевать Нуисира!
Столпившиеся вокруг возбужденные стражи захохотали. Пленник затравленно оглянулся, невольно сжав кулаки.
— Бывший командир мертвого экипажа Намимаки, — поймав недоуменный взгляд Ларса-Уве пояснил Айдори.
— Но ведь Айдори сказал, что весь экипаж Намимаки мертв, — не понял Ларс-Уве.
— Командир экипажа тоже мертв, — подтвердил Айдори.
Ларс-Уве затряс головой.
— Стоит здесь живой…
— Нет. Стоит, но мертвый. Потеряв корабль, командир экипажа обязан умереть. Сейчас он выбирает себе смерть.
И капитан Намимаки тут же подтвердил эти слова, словно у него вдруг открылся дар телепатии.
— Где живой мертвый может умереть? — спросил он.
— Догадался, — осклабился Хэнно. — Как живой мертвый хочет уйти? Просто встретиться с отцом всего живого — водой? Или поможет, — он весь подался вперед, — командиру экипажа Нуисира сделать тридцать девятый шаг к бессмертию?
Пленный дернулся, точно его ударили.
— Соединиться с отцом-водой? Командиру экипажа Намимаки сегодня не повезло, но оскорбления излишни. Может, командиру экипажа Нуисира удача разорвала головной мускул? Иначе живой мертвый не услышал бы такого предложения. Его путь к бессмертию был гораздо короче, всего двадцать два шага, но командир экипажа, даже делающий свой первый шаг, больше не сворачивает с дороги чести.
— Отлично! — хлопнул в ладоши Хэнно. — Дайте оружие живому мертвому и покажите ему моих помощников на дороге к бессмертию!
Моментально перед пленником появились несколько мечей, щит, топоры. Немного поколебавшись, он выбрал меч, пару раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух, презрительно оттолкнул в сторону ногой щит и взял в левую руку топор.
— Живой мертвый готов.
Хэнно не торопился. Он ласково почесывал за ухом громко урчащего от удовольствия Райдэна, что-то шептал ему. Тем временем снова появились на свет черепа. Глядя на них, Хэнно заулыбался, словно увидел нечто очень красивое. Ларса-Уве вновь затошнило.
— Что это? — загоняя поглубже в горло противный липкий комок, спросил он.
Айдори непонимающе уставился на него, потом совсем по-мальчишески хрюкнул.
— Командир экипажа, одержавший победы в ста поединках, становится бессмертным. Хэнно уже сделал тридцать восемь шагов, но осталось еще шестьдесят два. Это так много…
— И что, удалось кому-нибудь пройти дорогу до конца?
— Божественный Дзэнъюин тысячу шестьсот лет назад сумел сделать это и был живым вознесен на небо, сопричисленный к сонму богов.
— А с тех пор?
— С тех пор больше не посчастливилось никому.
— Чтобы организовать этот поединок обязательно было перебить всю команду корабля?
— Конечно нет. Встреча может закончиться благородным и честным поединком командиров экипажей, для этого следовало поднять голубой флаг с названием корабля. Живой мертвый сам выбрал свою учесть, подняв красный, означающий приглашение к смертельному бою.
— А если сейчас победит не Хэнно?
Айдори пожал плечами.
— Тогда выйдет сражаться Айдори. Если Айдори последует за командиром своего экипажа, тогда выйдет Мато, и так далее, пока жив хоть один страж из экипажа Нуисира. Живой мертвый неизбежно будет мертв. Смотри!
Капитан Намимаки стоял, чуть покачиваясь взад-вперед, положив топор на левое плечо и немного выставив меч. Он сбросил шлем, и растрепанные рыжие волосы торчали в разные стороны, как пламя факела. Хэнно тоже не двигался, подняв небольшой круглый щит. Потом он едва слышно ударил мечом о меч противника. Живой мертвый отпрянул назад и сразу обрушил на шагнувшего к нему Хэнно два удара — справа мечом и сверху топором. Капитан Нуисира отбил оба и шагнул назад.
Бойцы медленно кружились вокруг невидимой оси, Ларс-Уве удивлялся, что не слышит грохота и звона. Он ожидал увидеть фейерверк ударов, каскад нападений и защит, но этого не было. Противники словно боялись друг друга.
Внезапно, решившись, капитан Намимаки прыгнул вперед, нанося мощный удар топором. Хэнно уклонился и топор с треском врезался в палубу. Ударом щита он отбросил в сторону меч противника, а его собственное оружие, со скрежетом пройдя между нашитыми на куртке железными пластинками, вошло в бок живого мертвого. Увлеченный инерцией топора, тот не смог Увернуться. Раздался пронзительный крик. Хэнно сразу же отпрянул, горящими глазами следя за противником. Раненый выпустил из рук оружие, закричал еще раз и рухнул на палубу ничком.
Хэнно криво усмехнулся, поднял топор и перевернул лежащего ногой на спину.
— Не позорь, — еле слышно прохрипел умирающий.
Капитан Нуисира злорадно хмыкнул.