2) Что, собственно, нужно тому, кто все это проделывает? Украденный сапфир – в Бирме и недосягаем ни для кого из участников. Так какова же цель?
– Ловко ты все разложил, – сказал Туманов, с уважением глядя на исписанный Нелетягой листок. – Ответов у меня нет, это ты правильно сказал, но предположения – есть. На первое – может быть, он денег хочет? Я теперь богат, а он узнал и… Второе – он же может и не знать, где сапфир, и думать, что он все еще у меня. Камень заметный, легко узнать, что на аукционах он за эти 16 лет не всплывал…
– И то, и другое принимается. Но это лишь гипотезы, сам понимаешь, доказательств у нас никаких. Самое для нас главное, это узнать – кто из шестерых. Именно это и станет печкой, от которой мы станем плясать. После ты мне подробно расскажешь все, что знаешь об этих людях, и о своих с ними пересечениях. Ну и я, конечно, свои сведения соберу… Это все у нас будет анализ. А потом настанет время и для синтеза. И еще… Тут такой деликатный вопрос… – Иосиф подмигнул Туманову и потер пальцы друг об друга.
– Денег я тебе сейчас дам, – сухо сказал Туманов. – Сколько тебе надо?
– Ну… – Иосиф кокетливо улыбнулся. – Деньги – субстанция тонкая, почти эфирная, так сказать, мистически овеществленный труд, если по трудам господ экономистов судить…
– Сколько?! – рявкнул Туманов.
Нелетяга быстро показал четыре растопыренных пальца, а Туманов достал из-за пазухи кошель и протянул ему четыре ассигнации, каждая достоинством в десять рублей. Иосиф довольно улыбнулся, подобрал исписанный листок и собрался уходить.
– Скажи, Иосиф, – неожиданно обратился к приятелю Туманов. – Тебе мои апартаменты – как? Хорошо ли сделаны?
– Я думал, тебе так нравится…
– Я понять хочу.
– Отвратительно, коли ты спрашиваешь, – поморщился Иосиф.
– Отчего?
– Да сам не знаю. Бестолково. Как в кладовке навалено все… И что это за сочетание для дома – коричневое, багровое и золото… В этом же жить невозможно, сбеситься зараз можно.
– Вот я и бешусь, – Туманов почесал подживающие на лице шрамы, ковырнул пальцем в расплющенном носу.
– Михаил, сколько раз тебе говорить, – наставительно заметил Иосиф. – Ковырять пальцем в носу неприлично.
– Так я ж дома, а ты – свой, не обчество какое-нибудь, – пожал плечами Туманов.
– Вообще неприлично, – уточнил Иосиф.
– А как же тогда козявки доставать? – серьезно спросил Туманов.
Нелетяга картинно всплеснул руками.
Глава 7
В которой читатель знакомится с Дуней Водовозовой, а купленный на ужин сиг после удивительных и ужасных приключений возвращается в родную стихию
Объятый пламенем корабль заката медленно, бесшумно и величественно вплывал в город. Жители, впрочем, не замечали его, продолжая заниматься своими делами и делишками, торопясь закончить их до наступления окончательной темноты или, напротив, готовясь к достойному, на их взгляд, проведению вечерне-ночной части суток.
Софи Домогатская и Евдокия Водовозова без всякой особенной цели прогуливались по набережным Петровской стороны, беседовали и наблюдали готовящуюся к недалекой зиме речную жизнь. Владельцы пароходов, пристаней, барж, дебаркадеров выбирали для зимовки места, где было медленное течение и предпочитали близость мастерских и заводов для осуществления ремонта. Суда заводились в устье реки Охты, толпились у левого берега Малой Невы между Биржевым и Тучковым мостами, их угловатые, темные абрисы виднелись у Канонерского острова, у красных корпусов Семянниковского завода. Деревянные баржи, которые требовали лишь плотничьего ремонта и осмолки, в близости заводов не нуждались и приставали в любом месте. Впрочем, большинство их строилось «на одну воду» и после последней разгрузки они разбирались на «барочный» лес. Этот лес считался очень низкого качества, так как был сырой и весь в дырах от деревянных нагелей. Он задешево продавался на месте на временные постройки, дешевые дома на окраинах и частично на дрова. Дуня уже подсчитала потребность в топливе на нынешнюю зиму и деньги, которые они с матерью могут на это выделить. Нынче Софи и Дуня в нескольких местах приценились и остались довольными совпадением своих возможностей и стоимости «барочного» леса. Веселые, туго подпоясанные продавцы с русыми чубами призывали девушек осуществить покупку немедленно и именно у них, скалили белые зубы, отпускали двусмысленные комплименты, бросали оземь картузы и обещали скидку на доставку. Дуня краснела и смущалась, а Софи беззлобно отшучивалась.