Несомненно, в определенных кругах существовала настоящая неприязнь, и мне об этом было известно абсолютно точно. Для большинства этих людей я был практически незнакомцем. Почти всю свою службу в САС я прослужил в эскадроне «D». Из тридцати трех человек в этом подразделении я знал только троих, остальных же, возможно, только в лицо. И в ту первую для меня ночь в Ираке я не мог не задаваться вопросом, сколько из них проживет достаточно долго, чтобы я смог узнать их получше.
Через полчаса после выезда с места пополнения запасов я выслал вперед мотоциклиста сказать Пэту, чтобы тот остановился. Одна за другой машины замерли. Мы все ждали, поворачиваясь на своих сиденьях и оглядываясь назад, в ту сторону, откуда мы приехали. Точно в срок, вдалеке на горизонте позади нас в небо взметнулся мощный взрыв, полный красных и желтых звездных вспышек, которые на мгновение превратили ночь в день. Небо уже вернулось обратно в усыпанную звездами черноту, прежде чем нас достиг приглушенный звук грохочущего взрыва, прокатившийся над патрулем. За мгновение три трупа иракцев и их автомобиль превратились в пламя, дым, пыль и разбросанный металлолом. Я сразу же подумал об их семьях, о женах и детях, которых они оставили. Я также подумал о том, сколько из моих людей окажутся в такой же ситуации в ближайшие недели.
Маггер, человек-подрывник, сидевший за рулем «Ленд Ровера» справа от меня, удовлетворенно ухмылялся.
— Отлично, Маггер, — сказал я ему.
— Значит, я не потерял хватку, — ответил он и повернул ключ в замке зажигания. У меня возникло чувство, что этот боец нам еще не раз пригодится, как своим спокойным подходом, так и своим опытом.
Пэт вел головную машину, потому что, несмотря на все мои сомнения на его счет, я знал его как лучшего парня в мобильной роте и превосходного ориентировщика. Он был особенно опытен в работе с оборудованием под названием «Тримпак», устройством спутниковой навигации. Его работа, пока мы находились в тылу врага, была просто превосходной, но, к сожалению, его природная осторожность и умение действовать по правилам совсем не соответствовали моему образу действий.
Наш походный порядок был таков: Пэт шел впереди, затем моя машина, затем остальные шесть «Ленд Роверов» и машина поддержки «Унимог», выстроившиеся в колонну позади с интервалом в тридцать ярдов. Три мотоцикла держались то с одной, то с другой стороны, они использовались частично для разведки местности впереди и частично для передачи сообщений между машинами. Благодаря их бóльшей скорости на пересеченной местности и тому факту, что они поднимают гораздо меньше пыли, чем «сто десятые», они могли выехать вперед патруля, чтобы рассмотреть вблизи то, что мы могли заметить через очки ночного видения. Однако, поскольку патруль соблюдал радиомолчание, бóльшую часть времени они использовались как средства связи, мотаясь вперед и назад для передачи сообщений между машинами, напоминая скорее конных ковбоев, сопровождавших фургоны на Старом Западе. Я просто поднимал руку и кричал одному из наездников, тот подъезжал ближе и уточнял у меня вопрос, затем уносился прочь и передавал сообщение. Очень просто, но это работало.
Скалистая местность делала путь чрезвычайно трудным, и в ту первую ночь мы проходили максимум километров двадцать за час, а иногда и меньше половины от этого. Разговаривали мы мало. Все оборудование и снаряжение в «сто десятых» и на «Унимоге», которое не было зафиксировано болтами, необходимо было закрепить, иначе оно оказалось бы вышибленным из машины или поврежденным до неузнаваемости в считанные секунды. Шум стоял ужасный, все наше снаряжение стучало, гремело и тряслось, как одержимое. После нескольких часов, проведенных в этом грохоте, думать стало практически невозможно.
Несмотря на то, что машины «Ленд Ровер Дефендер 110», которые мы использовали, ехали гораздо лучше своих предшественников, поскольку имели пружинную подвеску, используемую в гражданских «Рейндж Роверах», на этом участке пустыни это все равно была чертовски ухабистая поездка. Более того, отсутствие лобового стекла, означавшее, что мы принимали на себя всю тяжесть ледяного ветра, перемежающегося с длительными периодами снегопада, комфорта передвижению не добавляло, не говоря уже о том, чтобы сделать ее приятной.