Незадолго до рассвета мы вернулись на базу, и я дал людям, кроме дозорных, несколько часов поспать, прежде чем двинуть весь патруль дальше по шоссе на северо-запад. Погода прояснилась, и, поскольку после полудня светило яркое Солнце, нам пришлось ехать медленно, чтобы уменьшить количество поднимаемой пыли, которая могла послужить гигантским разведпризнаком для врага, и по которой он мог точно определить наше местоположение. Я снова организовал временную базу в километре от шоссе, а затем выставил ночные и дневные НП ближе к нему. Движение транспорта было таким же обыденным, как и накануне, что означало, что мы не видели ничего, что могло бы нас заинтересовать, не говоря уже о мобильной колонне «Скадов». Зачем нас отправили в такую даль, в такое время, чтобы высвободить «Дельту Три Ноль от столь обыденного и рутинного задания, я никогда не узнаю. На протяжении всего дня нам чудом удавалось сдерживать зевоту, делая все возможное, чтобы развеять скуку. К счастью, вечером мы получили приказ отойти и возвращаться в Вàди Тубал. Если бы штаб задержался еще на двадцать четыре часа, то у нас возникли бы серьезные проблемы. Вода была на исходе, пайки тоже, и к тому времени, когда наша колонна пробиралась зигзагообразным путем через вход в маленькое сухое русло, которое я выбрал для района пополнения запасов, наши протестующие желудки шумели почти так же сильно, как двигатели наших машин.
Дозорные, пропускавшие нас, были из подразделения охраны колонны снабжения, состоявшего из парней из эскадрона «B» и ряда военнослужащих штабного эскадрона, которые были переброшены из Британии в качестве поддержки. Это означало, что кроме погибших, раненых и пропавших без вести в бою, практически все боевые силы полка САС в Персидском заливе собрались в одном месте — наверное, это была самая крупная концентрация действующих подразделений Полка в одном месте и в одно время. Я почти надеялся, что иракцы найдут нас. Их ждал бы очень неприятный сюрприз, когда они поняли бы, с чем столкнулись.
Но если нам и не суждено было войти в полковую летопись как участники великой битвы в Вàди Тубале, то мы могли, по крайней мере, отметиться в чем-то другом — в дополнение к уже замечательному, если не сказать безумному, подвигу по доставке припасов наземным путем на вражескую территорию. Присутствие такого количества бойцов Полка, а также колонны снабжения и ее сопровождения в иракском вàди заставило меня призадуматься.
Я решил провести собрание сержантов. В нашей родной казарме такие собрания — «мессы» или «молитвы» — обычно проводятся каждый месяц, и как полковой сержант-майор я автоматически являлся их председателем. Однако, поскольку сержант-майором полка я стал только в первую неделю декабря, и в тот момент мы были заняты сначала подготовкой к переброске в Персидский залив, а затем и фактическим развертыванием в зоне боевых действий, времени для созыва первого собрания я не нашел.
Я подсчитал, что среди людей, находившихся сейчас в вàди, было по меньшей мере тридцать сержантов, и этого было более чем достаточно. Поэтому первым моим действием, после того как мы припарковали свои «Ленд Роверы», было отправиться на поиски сержанта-квартирмейстера полка, Гэри, который, помимо того, что отвечал за материально-техническое обеспечение, являлся Президентом комитета собрания. Как обычно, я нашел его у одного из 4-х тонников, поглощенного чем-то, связанным с его любимыми запасами. Мы пожали друг другу руки, и я сказал ему:
— Гэри, я собираюсь провести «молитву».
Его глаза расширились.
— Ты с ума сошел! — Произнес он.
— Нет, я абсолютно серьезен. Собрание состоится сегодня в полдень на склоне вон того холма, — и я указал на покрытый сланцами участок вàди, который не так круто поднимался к вершине скалы.
В 12:00 того же дня, 16-го февраля 1991 года, тридцать пять военнослужащих сержантского состава, включая меня как председателя и Гэри как президента, собрались на скалистом склоне. Сержанты и уорент-офицеры сидели в ряд по двое, а мы с Гэри стояли лицом к ним и вели собрание. Если не считать обстановки и того факта, что у каждого человека была с собой винтовка, все происходило примерно так же, как на любой «мессе» на Стирлинг-Лэйнс. После обычных благодарственных голосов мы перешли к главному предложению — потратить до 20 000 фунтов стерлингов на новую кожаную мебель для столовой на протяжении следующих двух лет. Затем было решено, что следующая «месса» состоится в апреле, а на Рождество члены клуба должны будут присутствовать в парадной форме, но без медалей и без гостей. Были согласованы и приняты к сведению решения по различным мелким вопросам, касающихся помещений, а также был подготовлен протокол всего собрания, который записали в тетрадь, чтобы потом отвезти ее в Херефорд и напечатать должным образом.