Начнем с того, что некоторые из ребят были напуганы. Собравшись на склоне, они посчитали, что их вызвали на какое-то военное совещание, во время которого им расскажут подробности крупного наступления с участием эскадронов «А» и «D». Поэтому, когда я объявил об обычном собрании сержантов, они с трудом восприняли это. Я видел, что некоторые из них сочли эту идею безумной, и, вероятно, едва могли дождаться, когда вернутся к своим товарищам и начнут смеяться от души. Но надеюсь, что по итогу все они поняли цель моего поступка. В разгар крупнейшего военного участия Великобритании на Ближнем Востоке со времен Второй мировой войны, в ста пятидесяти километрах за линией фронта — прямо на заднем дворе Саддама — в САС следили за тем, чтобы жизнь продолжалась как обычно. По сути дела, мы показывали, что ни один диктатор не может нарушить нашу жизнь настолько, чтобы пришлось отказаться от привычного распорядка дня. Или, если говорить по-другому, мы с остервенением заявляли: «Выше голову!»
Я также считаю, что проведение собрания показало, что у Полка все еще есть свой стиль. Генерал Шварцкопф, «Штормовой Норман», как его прозвали в СМИ, заявил, что мы проявили больше удали и щегольства, чем все войска, о которых он когда-либо слышал, и сказал, что будет гордиться тем, что ему разрешили подписать протокол нашего собрания. Что касается генерала де ла Бильера, он сообщил, что для него большая честь служить с парнями, которые смогли продемонстрировать такой уникальный стиль в разгар войны, и тоже изъявил желание подписать протокол. В итоге — помимо меня и Гэри, как это было принято обычно — протокол подписали наш командир, заместитель директора спецназа, генерал-лейтенант сэр Питер де ла Бильер и американский генерал Норман Шварцкопф. Также следует отметить, что каждый пункт, согласованный на совещании, после нашего возвращения в Херефорд был исполнен.
Тем не менее, собрание сержантов, хотя и имело большое значение для укрепления морального духа, в то время было очень второстепенным делом. Нашей главной целью в Вàди Тубал было получение припасов. Три других полуэскадрона — «Альфа Три Ноль», «Дельта Один Ноль» и «Дельта Три Ноль» — уже получили все причитающееся, так что мы, которые фактически и подготовили это место для колонны, должны были идти последними. Закон бутерброда никто не отменял.
Четырехтонные грузовики были выстроены вдоль центра вàди, и мы проезжали мимо них на своих «Ленд Роверах», забирая по очереди из каждого грузовика разные припасы — воду, топливо, патроны, одежду, пайки и свежую еду. Что касается последнего, то у них еще оставалось несколько цыплят и бифштексов, но наши очень дорогие товарищи, очевидно, хорошо попировали за последние три дня, и самые вкусные деликатесы давно закончились. Тем не менее, оставалось, по крайней мере, свежее мясо для тушения, а также свежие овощи и фрукты, а не консервированные и упакованные пищевые рационы, которыми мы питались последние несколько недель. Наш полковой квартирмейстер также прихватил с собой несколько предметов не первой необходимости, включая пачки сигарет и прессованного табака, любезно предоставленные Министерством обороны. За то короткое время, которое потребовалось ему, чтобы их раздать, он стал самым популярным человеком в лагере.
Поскольку наши «110-е» и «Унимог» проходили полное обслуживание, пополнение запасов также означало полное перетряхивание «Ленд Роверов» и их хорошую чистку снаружи и внутри. Удивительно, как много мусора накапливается в машине всего за две недели, когда три или четыре человека называют ее своим домом.
Позже вечером, попыхивая свежескрученной и набитой табаком сигаретой, я пообщался с майором Биллом и с ребятами из эскадрона «D» и другой половины эскадрона «A». Новости были противоречивыми. В начале той недели король Иордании Хусейн перешел на сторону Саддама, но иракцы все еще переживали тяжелейшие последствия непрекращающихся бомбардировок союзников в Кувейте и в своей собственной стране. Казалось, что наш единственный боевой патруль потерь не понес, хотя Полк, похоже, нанес в ответ гораздо больший урон.