— Хорошо, — ответил я. Больше сказать мне было ничего.
План был прост. Мы должны были покинуть нашу базу в 22:00 той же ночью, чтобы успеть занять хорошую позицию для засады, когда утром появятся адý — если они придут. У нас в резерве находился фиркат, что по-арабски означает «рота», состоящая из бывших повстанцев-джебали (дофарийцев из района джебель), которые перешли на правильную сторону, и отряд гейш[60],наемных солдат из провинции Белуджистан в Пакистане, которые были наняты султанскими вооруженными силами, — и некторые их которых, как я быстро выяснил, были не более чем бесполезны. Однако фиркаты были совсем другим делом. Организованные и обученные САС, и оплачиваемые из денег, предоставленных султаном, они были беспощадными, кровожадными людьми, которые, когда начиналась перестрелка, застегивали свои саронги и бросались в бой подобно диким дервишам. Это были хорошие бойцы, и я быстро научился ценить то, что они находились на нашей стороне.
Нам потребовалось около двух часов, чтобы добраться до цели, и еще полчаса, чтобы занять позицию вокруг байта, построенного на скалистом склоне холма. После этого оставалось только ждать. Стало казаться, что разведданные о патруле адý были ошибочными — такое часто случалось на протяжении всей кампании, — и командир патруля сообщил, что дает им еще полчаса, а затем мы начнем отход.
Полумесяц, освещавший нам путь к цели, скрылся за горизонтом. Чуть позже наступил рассвет — тонкие полоски света постепенно cвернули тьму по долине, открыв картину необузданной красоты и неожиданного спокойствия. Мы продолжали вести наблюдение со своей скрытной засадной позиции, каждый напряженно ждал какого-то признака или звука, которые дали бы нам понять, что адý приближаются, не подозревая о нашем присутствии.
На этот раз ожидание было недолгим. Задолго до истечения срока мы заметили четыре фигуры, идущие в одиночку по долгому склону к хижине. Я подсчитал, что при такой скорости им, скорее всего, потребуется тридцать минут, чтобы добраться до нее.
Командир патруля жестом показал Джимми и мне пройти к сухой каменной стене, которая образовывала одну из сторон открытого загона, в котором когда-то держали коз, и который сейчас был пуст. У меня был 7,62-мм пулемёт GPMG с ленточным питанием, около 4 футов в длину и весом чуть более 24 фунтов, с рабочей скорострельностью 1000 выстрелов в минуту. При правильных обстоятельствах — жестокое оружие с дальностью поражения до мили.
Я щелкнул сошками и уперся ногами в стену, опустив голову, пока наводил ствол, хотя никакой адý в хижине не мог заметить меня на моей новой позиции. Затем справа от меня послышался тихий шепот:
— Они в задней части байта. Жди!
Теперь я и правда почувствовал прилив адреналина.
В этот момент из бокового входа в хижину вышел человек в зеленой рубашке. Он был очень темнокожим, и был вооружен винтовкой.
— Это адý? — прошептал я Джимми, не желая, чтобы потом выяснилось, что первым, кого я застрелю, будет гражданский. Но прежде чем он успел ответить, мужчина вернулся внутрь, и оттуда вышел другой, еще более темнокожий араб, одетый только в саронг.
— Нет, он джебали, — пробормотал Джимми.
— Нет. Не этот, другой, — прошипел я.
— Какой еще другой? — Наш разговор шепотом стал походить на комедию.
Почти сразу же из задней части хижины появился еще один человек. Кожа у него была светлее, чем у двух других, и он нес что-то похожее на автомат АК-47 — знаменитое оружие советской разработки, способное отстрелять магазин на тридцать патронов менее чем за три секунды. Он отправился прямо к нашей стороне хижины, прежде чем заметил нас. К этому моменту он находился примерно в тридцати футах от меня, и я мог ясно его разглядеть.
Я видел, как сузились его глаза, когда он осознал свое затруднительное положение. Он начал приседать, взмахнув автоматом в правой руке вперед и вверх, и одновременно схватил ладонью левой руки цевье, пытаясь поднять оружие в боевое положение. Именно тогда я нажал на спусковой крючок своего пулемета.
У адý не было ни единого шанса. Моя первая двухсекундная очередь — более тридцати выстрелов — попала прямо в него, и я видел, как вылетавшие пули вырывали из его спины куски плоти. Его отбросило назад к стене байта из-за обрушившегося на него чистого веса. Я выстрелил еще раз, и одна из моих пуль, должно быть, попала в магазин его автомата, потому что тот внезапно взорвался. Верхняя часть его тела была просто разорвана в клочья.
60
Арабское слово, означающее «армия»; использовалось для обозначения регулярных войск Вооруженных сил султаната Оман. Значительную часть гейш составляли белуджи, наемники на службе султана (прим. автора).