На склоне холма было оборудовано пулеметное гнездо со «Спарганом»[61], которое осыпало нас 12,7-мм бронебойными пулями, и еще пара углублений, откуда адý вели огонь из AK-47, хорошего коммунистического оружия, поставляемого через йеменцев.
Нашим стандартным оружием в то время была 7,62-мм винтовка L1A1, более известная как SLR (самозарядная винтовка), переделанная под стрельбу только одиночными выстрелами, — в отличие от винтовки FN, на основе которой она была сделана, и которая являлась автоматической. Кроме того, у нас был однозарядный гранатомет М79, который мог стрелять 40-мм осколочно-фугасными гранатами на расстояние до 400 метров. Кроме того, из 81-миллиметрового миномета мы могли вести огонь целым набором мин — фугасными, зажигательными с белым фосфором и осветительными на парашютах. После разрыва все, на что попадал фосфор, начинало гореть, включая металл и живую плоть.
Большинство подобных перестрелок с адý длились около двадцати минут, и для нас они были невероятно обескураживающими. Открывая ответный огонь, мы никогда не знали, попали ли мы в цель, поскольку расстояния были слишком велики, чтобы услышать даже крик раненого. Кроме того, мы знали, что любой адý, которого мы убьем или раним, будет унесен своими товарищами, и патруль не сможет найти ничего, кроме лужи засохшей крови или ее брызг на камнях, — и то, если очень повезет.
Насколько мы могли судить, враг отправлял в атаку группу численностью от десяти до двадцати человек, но было очень трудно сказать, каково их точное число. Единственным способом оценить численность нападавших была попытка подсчитать количество выстрелов или, ночью, их дульные вспышки. Мы выходили в пешие патрули, пытаясь обнаружить снайперов, но это было еще хуже, чем искать иголку в стоге сена. Местность в этих предгорьях представляла собой каменистый кошмар из нагромождения валунов на сильно пересеченной местности.
Единственное, в чем мы могли быть уверены, так это в том, что если с последними лучами Солнца они не атакуют нас, значит, они атакуют «Диану-2», находившуюся в трех милях от нас. При наличии в стране в любой момент той войны не более шестидесяти человек, бойцы САС были сильно разбросаны на местности. На каждой основной позиции находилось около полудюжины наших ребят, фиркат из бывших повстанцев-дофарийцев и подразделение гейш, хотя последние являлись не более чем пушечным мясом.
Однако и фиркаты бывали разными. Впервые они появились в 1970–1971 годах, когда 200 повстанцев, разочарованные антирелигиозным пылом марксистов и их террористической тактикой, сдались правительству после объявления молодым султаном общей амнистии. Силами САС они были переформированы в подразделения «фиркат» под руководством Салима Мубарака. Он был жестким бойцом и страстным националистом, и до своего возвращения на сторону правительства являлся заместителем командующего восточного района повстанцев. После его сдачи по амнистии майор Тони Джипс из 22-го полка САС предложил ему взять на себя командование теми адý, которых он привел с собой, и превратить их в элитную боевую группу, названную «Фиркат Салах ад-Дин» в честь знаменитого арабского лидера XII века, победившего крестоносцев.
При поддержке САС они одержали две крупные победы над повстанцами, и это положило начало общему ускорению темпов дезертирства. Согласно указу султана Кабуса, любой адý, сдавшийся в плен и согласившийся служить султану, получал автоматическое помилование и хорошо оплачиваемую работу в фиркатах. Кроме того, о его семье заботились и предоставляли бесплатное медицинское обслуживание, опять же организованное британскими спецназовцами. Однако тех, кто попадал в плен и отказывался принять условия амнистии, бросали в тюрьму, и, посетив одно из этих поганых мест во время своей первой командировки в Оман, могу поручиться, что образ жизни заключенных — если это можно так назвать — был очень далек от комфортного. Камеры представляли собой не более чем дыру в земле, вонь стояла неимоверная, а условия содержания были просто неописуемыми.
Жизнь в очень ограниченном пространстве, как это было на позициях «Диана», создавала две основные проблемы. Первая — скука, которая усугублялась второй: тем фактом, что самая пустяковая вещь, которая хоть чуть-чуть выходила за рамки привычного, могла действовать на нервы до такой степени, что хотелось орать на «виновника», чтобы он ее прекратил. Это могло быть прихлебывание чая, или постоянное похрустывание при поедании печенья, или то, как человек сморкался, прочищал горло — или даже храпел.
61
«Спарган» (англ. Spargan), искаженное от «Шпагин» (англ. Shpagin) — используемое в САС сленговое наименование советского 12,7-мм крупнокалиберного пулемета ДШК (Дегтярева-Шпагина крупнокалиберный) (прим. автора).