Отойдя от взлётки, мы нашли неглубокую, залитую водой ложбину, заросшую камышом. Там было сыро и мокро, но разложив свои пончо, я сказал: «Так, ребята, это не Хилтон, но если повезет, нас не заметят». Устроившись плашмя на мокрой земле, мы приступили к исполнению «жесткого распорядка дня», что означало: не двигаться, не курить, не готовить и не пить горячие напитки. Мы просто лежали, не шевелясь, и ждали. Если нам хотелось по нужде, каждый из нас очень, очень медленно переворачивался на бок и надеялся, что пар не выдаст наше местоположение какому-нибудь аргентинскому дозору, приближение которого мы прослушали или проморгали.
Это было ужасно неудобно, но у каждого из нас была богатая практика находиться в некомфортных условиях. Пролежав там неподвижно до захода Солнца, мы затем двинулись в путь. Несмотря на то, что мы сильно замерзли и окоченели, нам нужно было найти место, где можно было бы окопаться, чтобы наблюдать за позициями противника, не подвергаясь опасности. В конце концов, с наступлением темноты мы вышли на пологий берег — наверное, это был единственный пологий берег на многие мили — и начали рыть окоп для двух человек. Взошел полумесяц, мы копали, как сумасшедшие барсуки, всю воскресную ночь, маскируя наблюдательный пункт сетками и пучками травы. Я с Патриком залез в окоп, а Багси и Дэш с рацией укрылись в естественном углублении в земле чуть впереди нашей позицией.
Когда на следующее утро рассвело, стало понятно, что аргентинцы находятся всего в двухстах метрах от нас, — мы находились прямо на краю их передовых оборонительных позиций. И что самое прекрасное, они даже не подозревали о нашем присутствии. Я подумал: «Черт, еще несколько метров, и мы бы очутились в их окопах». Меня также удивило то, что хоть мы и старались вести себя довольно тихо, они не видели и не слышали, как мы копали. Видимо, были слишком заняты своими делами, чтобы заметить нас, и, без сомнения, им и в голову не приходило, что в округе могут быть британские солдаты.
С НП нам хорошо был виден Фокс-Бей. Кругом повсеместно располагались вражеские солдаты вместе со своим вооружением и снаряжением. Там было не менее батальона — может быть, до 1000 человек — поддерживавшихся артиллерийскими орудиями и большим количеством транспортных средств. Среди войск и средств их поддержки наблюдалось интенсивное движение. Они занимали оборонительные позиции, удерживая Фокс-Бей, сочтя это место достаточно ценным, и к тому же захватили поселение островитян. В небольшой деревушке аргентинцы реквизировали дома для жилья и приготовления пищи. Они также отрыли длинные траншеи для пехоты, и усилили оборону тремя 105-мм полевыми орудиями.
На протяжении дня противник высылал пешие дозоры, и однажды утром мы заметили один из них, направлявшийся прямо к нашим позициям. Мы затаились, стараясь не высовываться — и тут один из аргентинцев внезапно выстрелил. Встревоженные, мы не могли понять, что они делают, ведь стреляют они явно не в нас. Затем раздалось еще несколько выстрелов, и до нас дошло, что они отстреливают овец для приготовления пищи. Потом мы видели, как они несли туши на свою кухню.
Противник не подозревал, что мы находились на расстоянии вытянутой руки от их позиций и что мы передавали по радио на «Интрепид» всю информацию об их силах, вооружении и передвижениях. Они не могли даже туалетом воспользоваться без нашего ведома. У нас же туалетов не было вообще, что создавало свои проблемы. Все, что мы могли сделать, — это тихо скатиться на позицию, нагадить, а потом просто откатиться от нее и жить с этим запахом.
Однажды ночью нам передали радиосообщение о том, что у противника есть аппаратура наблюдения, которая может точно определить нашу позицию, улавливая и отслеживая наши передвижения. Если это произойдет, то в Фокс-Бей нам станет очень интересно. Тем не менее, мы оставались на своем месте до вечера четверга — всего пять дней, в течение которых наше присутствие осталось для врага не обнаруженным, — после чего я решил, что мы уже переигрываем и неоправданно рискуем, оставаясь там. Чем дольше мы там находились, тем больше было шансов, что нас обнаружат. Это был лишь вопрос времени, когда нас обнаружит аргентинский дозор, и поскольку мы передали по радио всю полезную информацию, которую смогли получить с нашего НП, я решил, что пора уходить.