С этой целью Макс как можно быстрее, пусть и неуклюже подобрался к убитому послушнику, и погрузил правую руку тому в разорванный живот. Кровь остыть еще не успела, и молодой человек ощутил некое дуновение силы. Слишком ничтожное, чтобы противостоять монстру. К примеру когда он держал клинок мертвой девчонки-рыцаря или ту же черную книгу у него было чувство, что он способен свернуть горы, выпить океаны и вознестись над всеми смертными разом. Теперь же Макс не был уверен, что и свечу зажечь сможет силой мысли...
Но он все же попробовал спасти свою жизнь, и, превозмогая скептицизм, запел одну из молитв Эркалоту, очень похожую на те, что пел до этого мясистый послушник. Их он нашел на задворках чужой памяти, и пусть Кейт не была особо набожной, но для конспирации несколько святых песен выучила. Это Максу очень помогло.
С минуту Сиркин ощущал себя очень глупо и даже думал прекратить свои попытки, но вскоре заметил, что его слова имеют чудотворную силу. Желтоглазая тварь сначала отпрянула от послушника, а после начала пугливо отступать в темноту. Видя успех, Аксир добавил интонации и повысил голос, все еще чувствуя как правая рука утопает в быстро остывающих внутренностях того бедолаги, которому повезло меньше остальных. Желтоглазый монстр огрызнулся злым рыком, но вскоре заскулил и понесся прочь. Макс читал молитву еще с минуту, а потом замолчал.
-- Ого, -- выдохнул здоровяк, чудом оставшийся в живых. -- У тебя лучше получается, нежели у меня. Кто ты? Как зовут?
-- Неважно, -- пробурчал Макс, которого колотила крупная дрожь. -- Лучше помоги встать. Надо убираться отсюда, потому как чувствую я, что та тварь еще вернется...
-- Значит ты отгонишь ее снова! -- заявил здоровяк с той уверенностью, какая может быть лишь у очень наивных людей.
-- Боюсь не смогу, -- буркнул Аксир, и это было правдой. Даже те крохи силы, что он почерпнул из чужой крови выветрились, и если упырь вернется, то противопоставить ему будет уже нечего. -- Возьми факел. Надо открыть эту чертову решетку...
Здоровяк как-то косо поглядел на спутника, когда тот помянул черта, но промолчал. Вместо этого спросил:
-- А где падре? И девочка...
-- Свалили. A la guerre comme a la guerre* [1 На войне как на войне; французский].
-- Чего? -- не понял послушник, вытаращив глаза.
-- Забей.
-- У меня нет железных спиц, -- глаза здоровяка стали еще больше. -- Как и молота. О чем ты вообще?
Макс не ответил. Подошел к решетке, ухватился за прутья и начал толкать изо всех сил. Послушник присоединился чуть погодя, и дело стало продвигаться веселее. Все это время Сиркин был мысленно готов услышать утробное рычание у себя за спиной, отчего напрягал мышцы изо всех сил. Но вместо этого спустя минуту увидел впереди какой-то силуэт, словно передвигалась сама тень. Шикнув на верзилу, он для пущего эффекта еще легонько дал тому локтем под ребра и кивнул вперед.
-- Ты видишь? -- шепнул Макс, замерев. Впереди не было никакого освещения, и разобрать что происходит в той части коридора куда убежали падре и девушка не представлялось никакой возможности.
-- Может они вернулись за нами?
-- Прислушайся. Эти шаги... шаркающие и неторопливые... вряд ли они принадлежат нашим недавним спутникам.
-- Но в катакомбах только...
-- Мертвецы? -- продолжил за него мысль Макс, холодея.
Здоровяк рядом с ним громко сглотнул, вновь зашептав молитву, на этот раз беззвучно. До него дошло, но верить не хотелось. И не в последнюю очередь потому, что коридор не имел ответвлений: идти можно было либо вперед, либо назад. И если сзади их ждала желтоглазая тварь, то...
-- Эркалот Милосердный! -- выдохнул послушник, выпуская из рук факел. -- Они... они ожили!
Максу можно было этого и не говорить. Он и сам видел, что за решеткой, которую они так отчаянно пытались открыть, проявились страшные фигуры. Не две и не три, а десятки! Мумии на самых разных стадиях разложения. Они шаркали вперед, вытянув вперед руки, без глазниц, носов, ушей, с редкими космами седых волос и в почти истлевшей одежде. Были и такие, кто больше смахивал на обглоданные скелеты. Каким образом они передвигаются, понять было сложно: ни плоти, ни мышц, сплошные кости. Но в те минуты Аксиру было абсолютно плевать какая сила держит их в вертикальном положении. Молодой человек оказался в западне, и как ни старался, а выхода увидеть не мог...
***
Герингу-Зарукки проникнуть внутрь собора так и не удалось. Не потому, что его покинули силы, а оттого, что магический фон вдруг запестрел новыми красками. Тьма, клубящаяся и густая, начала отступать под мощным напором Света, и Проклятый знал, откуда она исходит. Даже если бы все Дети Света города Арсдан соединили бы свои силы, выход энергии был бы куда меньше.
Задрав голову, лорд-демон в человеческом теле поглядел на небеса, а точнее на ту их часть, что принадлежала Землям Скарга. На синем небе промелькнул ослепляющий луч, а в следующее мгновение мощь одного из отцов-магистров обрушилась на площадь. Приземлился Нардан ва Цорри отнюдь не изящно, а словно булыжник выпущенный из требушета. С ускорением врезался в мостовую, а от его искрящегося кокона разошлись волны света, в буквальном смысле сжигающие умертвий дотла. Зарукки попытался выстроить многоступенчатую защиту, но энергии у Глаза не хватило, и волна святого пламени отбросила его в сторону. Тело Геринга полыхало, но Проклятый не сдавался и в конечном итоге кое-как смог сбить пламя. Правда сил к тому времени уже почти не осталось. Глаз Демона едва тлел в глазнице...
Нардан ва Цорри между тем вышел из ослепительного костра магии, как всегда после таких перемещений -- помолодевший до юношеского возраста. Хмуро оглядел площадь Эркалота и все те мертвые тела, что оставили после себя умертвия. Но еще с большей ненавистью святой вперил свой взгляд в Сааваха, который продолжал своей силой подпитывать Разлом, не давая его проекции угаснуть.
Верховный лич несомненно заметил нового гостя, но виду не подал. За его спиной толпилась низшая нежить, которая теперь не рисковала сунуться вперед.
-- Отродье Тьмы, -- выдохнул ва Цорри. -- Я мог бы догадаться, что дело здесь не чисто. Но... никаких предпосылок к вашему приходу не было. Кто пустил вас? Хотя ты, конечно же, не скажешь. Верно, мертвяк?
Саавах видно решил не вступать со своим естественным врагом в ментальную связь, дабы не открываться перед ним, а потому вперед выступил зомби, у которого еще сохранились гортань и язык. Лич заговорил его устами:
-- Это было предначертано еще четыре тысячи лет назад. Забавно, не так ли? Много столетий я знал, что однажды окажусь здесь, и кто-то из "светлых" предстанет предо мной...
Нардан, которого окружали сотни трупов, лишь поджал губы. Выглядел он далеко не внушительно: мальчишка напротив большого и ужасного монстра. Но у этого "юнца" при себе был Кинжал Урхаэля, считавшийся Великим Оружием, а сам он прожил не одну сотню лет, являясь одним из сильнейших существ на Землях Скарга. И вступать в полемику с порождением Тьмы не собирался.
Нардан вытянул правую руку в сторону и вокруг ладони замерцал свет, в котором постепенно начали проглядываться контуры Регалии. Саавах зашевелился, все его шесть рук изготовились к битве. У верховного лича при себе было больше Великих Артефактов, да и по силе он превосходил выскочку из небольшого Измерения, но о полноценном сражении двух невероятно могущественных созданий не могло быть и речи. Не смотря на то, что их разделяло всего десять метров, находились противники на разных Осколках, и в каждом царил свой закон мироздания. Схлестнуться они могли лишь на небольшом участке Разлома, да и то не в полную силу. Впрочем, и ее могло хватить, чтобы сравнять Арсдан с землей...
-- Прежде чем начнем, -- заговорил Саавах устами все того же зомби, -- я дам тебе один ценный совет, "светлый". Подсказку, которая возможно спасет ваше Измерение от краха. Следуй за необъяснимым, это приведет тебя к цели.
-- О чем ты?
-- Случившееся не случайно. Мой приход в этот город был прописан в Великой Книге Тьмы еще четыре тысячи лет назад. Это... начало конца. И тебе лучше не знать, как развернуться события в дальнейшем.