Слистер замолчал, ожидая, что скажу я. Естественно, ничего он не дождался.
— Ладно, приятель, скажу больше. Ему дали имя, имя, которое он заслужил в сватке с нелюдью.
— Ну и какое все это имеет отношение ко мне? — наверное, мне не стоило продолжать валять дурака, но было интересно, как Слистер рассказывает мне вещи, про которые я мог рассказать с еще большими подробностями.
— Вчера я заметил, что имя Файон было как-то странно воспринято тобой. Сопоставив все факты, я пришел к выводу, что ты вполне можешь быть Файоном.
— А кто же тогда дьявол, который носит это имя?
— Вот тут-то все и становится непонятным. Надеюсь, ты сам объяснишь нам это!
— А почему ты думаешь, что я действительно тот, за кого ты меня принимаешь?
Слистер, видимо, устал объяснять тупому варркану и кивнул Коду, прося заменить его. Код старательно обтер усы.
— Дело все в том, что Слистера я знаю уже лет десять. И за все это время я не видел, чтобы его уложили на землю с одного удара. Мне кажется, Слистер считает, что человек, который прошел через Гнилые Болота, варркан Файон и ты — один и тот же человек.
Да уж, логика у них была железной. По крайней мере, головы у них работали.
— Ладно, ребята. Я действительно варркан, и меня действительно зовут Файон.
Ребята с облегчением вздохнули. Но мне было не ясно одно.
— Слушайте, а почему вы так спокойны? Ведь получается, что я и есть дьявол Файон.
— Не держи нас за дураков, — оскалился Слистер. — Если бы ты был дьяволом, который возглавляет армию жути, ты бы не интересовался именем принцессы. Да ты бы просто убил нас в городе.
Что мне оставалось делать? Опуская некоторые мелкие детали, я рассказал Слистеру и Коду все.
Когда я закончил свою довольно длинную повесть. Код рассеянно почесал затылок, а Слистер засунул палец в нос и забыл его там.
— Интересную историю ты нам сообщил, — наконец вынул палец Слистер.
Он встал, задумчиво походил вокруг нас и глубокомысленно произнес:
— Код, мы пойдем одни.
— Что случилось, Слистер, ты не доверяешь мне? — спросил я.
— Нет. Здесь другая причина. Слишком большой обузой мы для тебя будем. Ты — варркан и привык странствовать один.
Мне недаром нравился этот здоровый парень — кроме силы природа наделила его хорошими мозгами. И во многом он был прав. Но мне не хотелось с ними расставаться. Таких интересных попутчиков у меня, возможно, не будет еще долго. Я улыбнулся, вспомнив на своей шее дружеские пальчики Слистера.
— Слистер, Код! Мне кажется, что в таком путешествии к берегу моря мне будет тяжело без вас.
Ребята радостно заулыбались. Я давно заметил, что, если хочешь угодить людям, говори так, чтобы они не приняли твои слова за лесть. Вскоре, быстро собравшись, мы последовали за безмятежным Джеком.
Хорошо быть животным, когда природа создает все, что тебе необходимо. Еще лучше быть человеком и самому создавать для себя все необходимое. Но лучше всего быть варрканом. Получеловеком, полуживотным, которому мало что нужно, а то, что нужно, не так уж и необходимо. Вот так, шагая через цветущие поляны, зеленые леса, мы шли по направлению к морю. Мне снова пришлось рассказывать о чудесах моего мира. Скорее всего, ни Слистер, ни Код ничему не поверили. Они только снисходительно посмеивались, слушая мои басни.
Зато когда я стал рассказывать о своих похождениях в шкуре варркана, то ребята слушали меня, раскрыв рты. Вот, что значит родная страна. Зачем нам чудеса заморские, если есть свои, исконные.
И, безусловно, общей темой стало море и женщины. Тут уж пришлось мне превратиться в добросовестного слушателя. Мне выдали целый ворох таких душещипательных историй, что пришлось даже пожалеть о том, что я завязал этот разговор.
Путешествие оставалось приятным, пока я не почувствовал, что мы приближаемся к одной из запретных зон. За себя я не волновался. Но со мной находились мои друзья, за жизнь которых я нес ответственность.
Граница зоны была так слаба, что я чуть ее не пропустил. След от границы, поставленной каким-то варрканом, был не ясен и слаб. А такого быть не должно. Или запретная зона есть, или ее нет.
Походив вокруг под изумленными взглядами товарищей и не отвечая на их вопросы, я, кажется, понял, в чем тут дело. Происходило именно то, о чем часто думал и я. Природа, которая сама противилась проникновению в нее нежити, предупреждала человека об опасности.