Чудо? А почему бы и нет! Пора бы к этому привыкать.
Я включаю первую передачу, отпускаю сцепление, и машина просто рвет с места! Она никогда так не ездила! Может быть, на заправке мне случайно залили самолетное топливо? Тогда на взлет и вперед!
Вторая, третья, спидометр показывает около ста, четвертая! Дальше рисковать не хочу! Мало ли «Граната» взорвется.
До работы я долетел в считанные минуты. Так быстро я еще никогда не ездил. Как раз у входа было парковочное место, специально для меня, естественно. Я поставил машину, поправил свой пиджак, покрутил монокль и уверенным, бронебойным шагом пошел вперед! На амбразуру!
Пока еду в лифте в мою голову закрадываются разные мысли. Нет, я не боюсь. Это скорее представление о том, как сейчас, все будет: «Федор, Феденька, родной мой, – запричитает начальство, – выручай! Без тебя здесь все разваливается! Ну, Федунчик!». А я им такой: «Никакой я вам не Феденька, и тем более не Федунчик! Зовите меня Федор Максимович, и теперь я ваш господь бог!». Ну а что? Было бы классно!
Но тут двери лифта открываются на моем этаже, и в голову начинает по привычке прокрадываться страх. А вдруг сейчас все пойдет не так? А вдруг Павел Аристархович вчера номером ошибся и не мне звонил, а совсем другому человеку! Это бы многое объяснило.
Я беру себя в руки и подхожу к ресепшену. За столом, как всегда, сидит Аня. Я поправляю свой монокль, давай блесни удачей! И негромко прокашливаюсь, чтобы привлечь ее внимание.
Она поднимает на меня глаза и тут же срывается с места ко мне в объятия.
– Господи! Господи! Спасибо, что вы наконец пришли! Мы не знаем, что без вас делать! Мне вчера приходилось три раза вытаскивать Павла Аристарховича из петли! Спасайте нас! Что хотите – просите! Все что угодно для вас сделаю!
Это был намек? Мне кажется, я увидел в ее глазах, какой-то игривый блеск, когда она это сказала.
– Прошу вас, только идите быстрее к Павлу Аристарховичу, пока он руки на себя не наложил! Быстрее!
– Подождет. – надменно ответил я. Давно так хотел. А то почему только ей одному так всегда было можно. Теперь правила игры изменились, детка. – Пусть ждет меня в МОЕМ, – я подчеркнул это слово интонацией специально, – новом кабинете. А пока принесите мне туда чашечку ирландского кофе.
Я развернул и пошел к своему старому месту, не знаю зачем, как-то машинально это получилось, по привычке. Подошел, сел и наконец-то выдохнул.
Что сейчас только что произошло? Мне это не причудилось? Все взаправду? Надо сейчас же успокоиться. Я поднимаю глаза и вижу, что ко мне спешит Димка. Ну он то мне хоть поможет.
– Федька! Ну, наконец-то! Я уж думал, тебя не уговорят! Ты и представить не можешь, что тут вчера было без тебя. Фюрера нашего грозились уволить и прилюдно выпороть, так что на всем этом нервяке, вышел на середину офиса, встал на стол, достал веревку и вешаться собрался! Тут Анька подбегает, начинает его из петли вытаскивать! Весь офис в шоке! Все орут, кричат, что-то сделать пытаются! Это, кстати, пока не забыл, Машка вчера до тебя дозвониться не смогла…
Что-то монокль запылился, надо бы протереть. Я снимаю его, и в пол уха продолжаю слушать Димку.
– Федь, ну ты ведь все понимаешь. Машка сделала так, потому что по-другому уже не могла. Ты сам ее до этого довел. Я надеюсь, ты все поймешь. Пойми, я всегда к тебе хорошо относился и продолжаю хорошо относиться. И то, что мы теперь…
Я одеваю обратно монокль.
– … что вы теперь будите такими счастливыми, вместе с ребенком, Федя! Я тебе так завидую!
– Я тебе сейчас еще кое-что расскажу, только Машке ни слова! Понял? Мне тут квартира перепала от одной бабки, она скопытилась, а каким-то чудом квартиру завещала мне. Представляешь?
Да что ж такое! Все еще грязный монокль, надо получше протереть.
– Федя, тебе бежать надо скрываться! Я о тебе же забочусь! Ты понимаешь, чем это все тебе может грозить! Они же день на день решать тебя упрятать! Я понимаю, что ты не виноват! Но все говорит об обратном! Федя, тебе надо бежать! Хочешь, езжай к моей бабке. Она живет в небольшой деревеньке, там всего три дома, от ближайшего города пять сотен километров. Ехать туда дня три. Про телефон и интернет там и не слышали. Тебя там никто не найдет. Моя бабка…
Вроде протер, чисто.
– Моя бабка, как услышала про твое счастье, сказала, что сходит в церковь за тебя свечку поставит. Чтоб у тебя все хорошо было.
– А! Спасибо, Дима! Спасибо! А что ты говорил? Зачем к ней ехать?