Обсуждение ситуации шло уже второй час, и я попросил Владимира Васильевича перевести мне основные тезисы. Он выполнил мою просьбу, и я быстро уразумел, что лучше всего в Самбанхе пойти мне. Когда же озвучил свою мысль дяде, он лишь выразительно покрутил пальцем у виска:
— Ты с ума сошел? Ни слова ведь по-местному не понимаешь! Попадешь в кутузку, а нам потом еще и тебя выручать?
— Не попаду, — заупрямился я. — Хоть я и не знаю здешнего языка, зато у меня есть другие преимущества. Во-первых, пусть и несколько потрепанная, но всё же гражданская одежда, во-вторых, я белый и ни в коей мере не похожу на повстанца, в-третьих, умею водить машину, в-четвертых, довольно прилично владею английским. Приду прямо в штаб и поведаю тамошним командирам душещипательную историю, что якобы отстал от международной экспедиции. А в эту деревню пожаловал, дескать, за запасной экспедиционной машиной, которую сам же оставил на хранение в одном из местных складов. Ключи и документы на грузовик у Мунги есть?
— Есть.
— Вот и отлично. Если к вечеру вернусь без машины, тогда… тогда я… — подобрать соответствующую такому проступку кару не удавалось.
— Повесишься на пальме? — саркастически усмехнулся дядя.
— Именно, — покорно кивнул я.
— На пальме не повесишься, на ней сучьев нет, — вздохнул Владимир Васильевич, но всё же перевел наш диалог главарю отряда.
Мунги раздумывал недолго. Тщательно обыскав меня с головы до ног, его бойцы оставили мне лишь паспорт, временный пропуск на территорию Мозамбика, перочинный нож, зажигалку, кошелек с деньгами да флягу с водой. С тем и отправили в деревню.
Конечно, на первом же КПП меня остановили. Теперь уже сержант действующей мозамбикской армии тщательно охлопывал мою одежду и выворачивал карманы. По-настоящему, правда, заинтересовался лишь деньгами, но, по счастью, за его действиями в четыре глаза наблюдали двое подчиненных. Тот же сержант доставил меня в штабную палатку, где офицеры высшего состава явно только что приступили к обеду. Командир роты был, видимо, так изумлен видом столь отощавшего европейца, что первым делом приказал срочно принести с кухни еще одну порцию.
Не удержавшись, я накинулся на горячее, словно стадо оголодавших бизонов. Смолотив две порции подряд, слезно попросил еще и любимого кофе, поскольку почти уже забыл его вкус. А насытившись и блаженно расслабившись, принялся не столько словами, сколько жестами излагать свою «печальную историю», в которой бился со львами, расправлялся с крокодилами, убегал от гепардов и отбивался от жестоких бандитов. Словом, Остапа понесло…
Когда я дошел до «хранящегося в этой деревне запасного экспедиционного автомобиля», командир роты выразил желание немедленно в том убедиться. Собственно, именно такого результата я и добивался, поэтому уже через пару минут важно шагал во главе свиты военных по центральной улице Самбанхе. Разумеется, шагал впервые в жизни, но должен был сходу указать именно тот сарай, в котором стоял грузовик. Слава богу, Мунги очень образно обрисовал, где и куда я должен сворачивать, иначе я потерпел бы полное фиаско.
Пригласили старосту. Тот отпер ржавый замок, и взорам присутствующих предстал почти новый трехосный «мерседес» с крытым кузовом.
— Вот машина, — небрежно ткнул я пальцем в сторону запыленного капота, — а вот ключи от нее. В экспедиции я был кем-то вроде завхоза, поэтому запасные ключи от всех машин хранились обычно у меня…
Пока все недоуменно переглядывались, я неторопливо вскарабкался в кабину и повернул плоский ключик в замке зажигания. Увы, стартер в ответ лишь жалобно скрежетнул: аккумулятор оказался полностью разряжен.
— Так я и думал, — озабоченно проговорил я, выбравшись из кабины, — тачка сдохла. Не поможете с зарядкой?