Впрочем, в дальнейшем аналогичные боли он испытывал только во время предварительного растягивания: последующие процедуры были в чем-то даже приятными. Сразу после «пытки» спину обильно смазывали разогретой и сильно пахнущей неведомой мазью, потом фиксировали в области поясницы небольшой деревянный ящичек и… оставляли в благодатном покое. Примерно через час ящик отвязывали и уносили, спину протирали горячей водой, и моряка уносили с помоста. Старпом несколько раз пытался выведать, что именно находится в загадочном ларчике, но помощники мага в ответ лишь пожимали плечами, а сам лекарь подобные вопросы попросту игнорировал.
Вскоре процесс лечения стал казаться не более чем рутиной. Процедуры осуществлялись регулярно, дважды в день, и постепенно старпом втянулся в предложенный ему ритм жизни. Первое время особых изменений в состоянии он не замечал, но примерно через две недели обозначились «подвижки»: если прежде во время перерывов между процедурами Владимир Васильевич чувствовал себя относительно приемлемо, то теперь ночь от ночи стреляющие боли в спине становились всё сильнее. Вначале, по старой русской привычке надеясь на «авось», старпом терпел, но потом не выдержал и однажды утром наотрез отказался следовать на очередную экзекуцию. Пришедший за ним помощник колдуна минут десять уговаривал разбушевавшегося больного, но тот оставался непреклонен:
— Вы все тут с ума посходили! Надоели мне ваши пытки! Отвяжитесь, дайте умереть спокойно!
Ничего не добившийся помощник удалился, зато через две минуты примчался сам Аминокан.
— Те, кто приходят ко мне в поисках здоровья, не устраивают забастовок! — загремел он прямо с порога. — Здесь приказываю только я! Если не желаете подчиняться, зовите своих «защитников» и убирайтесь вон!
— С радостью! — вызывающе повысил голос вконец разозлившийся старпом. — Тоже мне, эскулап доморощенный! Вам бы лучше зубы драть в немецком концлагере!
Отбросив покрывало и забыв в состоянии аффекта о своем недуге, он резко повернулся всем телом, намереваясь и в самом деле подняться с кровати. Встать Владимир Васильевич, конечно, не смог, зато колено левой ноги, к его безмерному удивлению, вдруг дернулось и даже слегка наползло на колено правой! Это было невиданно и неслыханно! Пальцы ступней после длительных тренировок еще как-то слушались его, но чтобы обрело подвижность и колено?! Не веря своим глазам, старпом руками вернул левую ногу на место и, собравшись с силами, повторил попытку. И вновь колено продвинулось вперед на несколько сантиметров! Мигом забыв о своих недовольствах и претензиях, Боев с восторгом взглянул на Аминокана. Тот, несколько удивленный разительной переменой настроения пациента, величественно приблизился.
— Потяни ногу назад, — приказал он, — теперь вперед. Попробуй поднять, хоть чуть-чуть. М-да, удивительно… Поразительно!
К концу незапланированного осмотра и колдуну, и пациенту стало очевидно: в организме последнего наметились положительные изменения. Разумеется, взаимные претензии были мгновенно забыты, и старпом собрал все силы и выдержку в кулак, приготовившись стоически терпеть любые мучения.
Непростое лечение продолжалось еще около полутора месяцев — ровно до того рокового дня, пока в жизни старпома не произошел очередной головокружительный кульбит. Случилось это аккурат накануне наступления сезона дождей. Дата «всеобщего слета», как мысленно окрестил Боев день массового приема страждущих, была объявлена заранее, и приготовления к церемонии начались еще затемно. Уже после полуночи с противоположного берега реки стали доноситься голоса прибывающих паломников, а низкие облака подсветило зарево от многочисленных костров. В стане Аминокана тоже царило оживление: помощники выносили из палаток загодя изготовленные факелы, барабанщик негромко постукивал по выбеленной коже церемониального инструмента, проверяя его звучание…
Подготовили к торжественному выносу и Владимира Васильевича, причем колдуну явно не терпелось прилюдно продемонстрировать свои успехи и, так сказать, с лихвой вернуть должок за брошенные в прошлый раз в лицо беспочвенные обвинения. Надо сказать, похвастаться ему было чем. Левая нога «недостойного чужеземца», ранее неподвижная, теперь почти свободно сгибалась в колене, стопа могла совершать любые комбинированные движения. Правая нога, правда, повиновалась чуть хуже, но и здесь прогресс был очевиден.
И вот наступил долгожданный рассвет. Загремела дробная мелодия, и факелоносцы гордо двинулись вперед, возвещая народу о скором появлении знаменитого лекаря-мага.