— Пойдем, — оживилась она, — только возьми меня за руку, мне страшно.
Наши пальцы переплелись, и мы шагнули в непроглядную тьму. От ладошки девушки исходило благодатное тепло, я вдыхал тонкий, слегка хлебный запах ее волос, и сердце мое колотилось уже в ускоренном темпе. Пройдя между двумя небольшими загонами, набитыми овцами, мы оказались на деревянном пятачке, огражденном несколькими корявыми горбылями. Девушка высвободила руку и облокотилась на один из них.
— Интересно, — спросила она вдруг, — как долго продлится наше плавание?
— Пастухи сказали, что если не случится непредвиденных остановок, то до городка Кованее, неподалеку от которого предположительно и находится мой родственник, доберемся примерно за двое суток.
— А если его там нет? Если твой дядя уже переехал куда-нибудь?
Найтли повернулась ко мне, ее губы оказались совсем рядом с моими.
— Тогда, — горло от неожиданной близости у меня пересохло, — опрошу всех, кого удастся, чтобы выяснить, куда он мог перебраться.
— Но если и этим ничего не добьешься? — не отставала она. — Продолжишь поиски? Или вернешься обратно?
— Даже не знаю, — отступил я на всякий случай на полшага. — Наверное, попробую добраться до столицы. Насколько мне известно, до сих пор дядя самостоятельно передвигаться не мог. И если он вдруг вылечился и обрел возможность переезжать с места на место, значит, наверняка пытался добраться до нашего консульства. А все консульства и посольства, как известно, расположены именно в столице.
— Понятно, — задумчиво протянула Найтли. — Тогда уж пусть лучше ожидает нас близ Кованее, — добавила она со вздохом.
— Найтли, милая, я понимаю, к чему ты клонишь, — снова взял я ее за руку. — Только ведь и в этом случае нам с тобой придется расстаться. Даже если у дяди и сохранились какие-то документы, его всё равно не пустят на территорию ЮАР. Помнишь, что говорил чиновник на таможне? Так что мне в любом случае придется сопровождать его туда, откуда можно будет хоть как-то выбраться в Россию. А это, скорее всего, будет всё та же столица…
— А как же лошади? — упавшим голосом прошептала девушка. — Ты ведь не сможешь получишь за них залог, Санья!
— Ой, не пугай меня так! — шутливо сжал я ее пальцы. — Вы с Вилли сами доставите их госпоже Ван Гельт. Заодно и залог получите. Не пропадать же ему в самом деле!
— Я обязательно перешлю тебе деньги, — решительно тряхнула она головой. — Оставь мне свой адрес!
— Адрес? — озабоченно почесал я переносицу. — Нет, Найтли, ничего отправлять мне не надо. Иначе у наших властей возникнут ко мне разного рода вопросы: кто, за что, почему? Лучше купи себе на них что-нибудь такое, что будет напоминать тебе о нашем путешествии. Например, маленький неуклюжий плотик вроде этого…
— Не хочу плотик! — капризно топнула каблучком девушка.
— Не обижайся, пожалуйста, — погладил я ее по щеке. — У нас впереди еще целая неделя… Как минимум… Пока найдем колдуна… Пока отыщем дядю… О, боюсь, я еще успею тебе надоесть…
— Все мужчины — дураки! Вот и ты — так ничего и не понял! — вспылила она и, гордо вскинув голову, зашагала к догорающему костру.
«Э-эх, милая, — думал я, направляясь следом, — где уж мне тебя понять, когда я и сам себя давно не понимаю?»
…Следующие два дня мы провели в блаженной дреме. Убогую отдельную комнатку в надстройке даже относительно нельзя было назвать «каютой», но всё же сие пристанище было на порядок лучше любой палатки в лесу. Главное, все мы успели сладко выспаться, отлежаться на душистом сене и даже… принять ванну. Вездесущий Зомфельд отыскал где-то гладко выдолбленную изнутри колоду, в которую при определенной сноровке можно было забраться аж по пояс. Начерпав из реки воды, пусть и подозрительно зеленой на вид, мы поочередно смыли с себя недельную пыль оставленных позади дорог.
К исходу второго дня наш «ковчег» покинул центральную часть разлившейся километра на два реки и начал забирать к левому берегу.
— Кованее там, три миля впереди, — радостно проинформировал нас примчавшийся невесть откуда Фуби. — Мой вам говорить — до свиданья!
Тепло распрощавшись со своим дружелюбным и услужливым проводником, мы тоже начали готовиться к высадке. Непосредственно к берегу наш плот подойти не мог из-за опасений капитана сесть на мель, поэтому как только под трубчатым днищем заскрипел песок, двигатель тут же заглушили. Пришлось выгружаться прямо в реку. С борта спустили широкий настил, и я (честно сказать, слегка замерев от страха, ведь до берега оставалось не менее пятидесяти метров) впервые вошел верхом на лошади в почти стоячую воду. Конечно, сапоги залил моментально, но в остальном всё обошлось.