Они продолжили игру, и Леня, разумеется, проиграл с разгромным счетом. Аскольд покачал головой и напутствовал ученика советом играть в бильярд не реже двух раз в месяц.
Только попрощавшись с маэстро и сев в свою машину, Маркиз открыл конверт. Оттуда выпали несколько листков с машинописным текстом и крупная фотография. На этой фотографии Леня впервые увидел Петра Степановича Шумелова.
Дома Лола встречала Леню у самых дверей. В глазах ее явственно читался невысказанный вопрос.
– Да, – лаконично ответил на ее взгляд Леня, – мы с тобой снова в работе. Давай-ка, девочка, почисти перышки, перетряси свой гардеробчик и сделай из себя приличную даму из общества.
– Нет проблем, – удивленно ответила Лола. – Внешность менять?
– Разумеется, он будет очень внимательно тебя рассматривать, значит, нужно сделать так, чтобы он тебя потом ни за что не узнал.
– И кто это он? – полюбопытствовала Лола.
– А вот, – Маркиз показал ей фотографию, – нравится?
– Хм, – Лола придирчиво поджала губы, разглядывая снимок. – Скажи на милость, почему тебе обязательно нужно подсунуть меня какому-то старому крокодилу?
– Он совсем и не старый для мужчины, всего-то пятьдесят лет, – возразил Леня.
– О Господи! Да ему о душе пора думать, а не о женщинах!
– Вот тут ты в точку попала. Он о женщинах мало думает, с одной женой живет почти тридцать лет. Предпочитает время проводить в казино, ходит туда каждую пятницу. Завтра мы туда и направимся. А тебе нужно будет сделать вот что…
– Не нравится мне это дело, – упрямо заметила Лола, выслушав ценные Ленины указания, – и Пу И оно тоже не нравится.
– Слушай, Пу И тут совершенно ни при чем! – вспылил Маркиз. – Не хватало мне еще с Пу И советоваться, перед тем, как принимать решения!
– А следовало бы, – как ни в чем не бывало заметила Лола, – потому что Пу И – собака совершенно особенная. Чихаухуа – это древняя священная собака.
– Да ну? – с сомнением протянул Маркиз, наблюдая, как священная собака усердно отгрызает помпон от Лолиной левой тапочки.
– Не «да ну», а точно, – заявила Лола, отобрав помпон. – У древних ацтеков эти собаки жили в храмах, и знаешь почему?
– Понятия не имею, – четно признался Маркиз.
– Потому что у этой породы никогда не зарастает родничок на голове. И считается, что это – прямая связь с космосом! – торжествующе произнесла Лола.
Маркиз не глядя протянул руку и поднял Пу И в воздух за шкирку.
– Вот видишь? – Лола нащупала на темечке только ей видную вмятинку.
– С ума сойти! – поразился Маркиз, но как только он протянул руку, Пу И изловчился и цапнул его за палец.
– Слушай, что ты мне голову морочишь? – заорал Леня и выпустил песика из рук.
Тот шлепнулся на пол, тут же повалился на бок и закатил глаза.
– Пуишечка, детка, он сделал тебе больно! – запричитала Лола.
– Ладно, вы тут развлекайтесь, а мне нужно работать, – вздохнул Маркиз, – будем считать, что Пу И операцию нашу одобрил.
– Не сказала бы, – Лола с сомнением покачала головой, – мы с Пу И уступаем грубой силе.
Леня Маркиз подождал еще несколько минут и переключил прослушивающую систему в дежурный режим.
Следующий день был выходной, и микрофоны включились только в двенадцатом часу, когда Шумелов с женой отправились, судя по всему, за покупками. В машине Петр Степанович снова включил радио, поймал свою любимую радиостанцию «Европа-плюс», и Маркиз уже приглушил звук динамиков, приготовившись к музыкальной паузе, но Ольга Андреевна недовольным голосом попросила мужа выключить радио, и Шумелов не стал возражать.
Супруги перекинулись несколькими ничего не значащими фразами и дальше ехали в молчании. Наконец мотор затих, и Петр Степанович усталым голосом сказал:
– Оля, ты иди одна, посмотри там… Я в машине посижу.
– Но я думала, мы вместе…
– Не хочу там среди тряпок с бабами толкаться. Сходи, выбери себе что-нибудь.
Ольга Андреевна не стала спорить, хлопнула дверцей машины. Почти сразу раздались негромкие характерные щелчки – Маркиз понял, что Шумелов набирает номер на мобильном телефоне.
– Алло, это я, – негромко проговорил он своим недовольным начальственным голосом. – Что значит – кто? Надо узнавать. Ну да, правильно. Так вот, я готов обсудить с вами известный вопрос. Встретимся завтра в «Невском Паласе», внизу, возле магазина «Золотой ключ», в двенадцать ноль-ноль. Все.
Телефон щелкнул, закрываясь, Шумелов снова включил радио и поймал «Европу-плюс».
Маркиз на всякий случай прослушивал остальные разговоры Шумелова, но больше ничего интересного не узнал. Зато на следующий день, в полдень, он прилип к динамику.
Несколько минут из микрофона доносились только негромкие голоса, шаги и прочие посторонние шумы. Наконец Шумелов негромко раздраженно проговорил:
– Вовремя приходить нужно. Точность – вежливость королей.
– А я – не король… пока что, – с насмешкой ответил ему второй голос, самоуверенный, молодой и нагловатый. – Ну извините. Всего-то на восемь минут опоздал… поесть зашел, проголодался.
– Вы все время едите, – с неудовольствием проговорил Шумелов, – это вредно. Вы молодой человек, а вес у вас явно избыточный. Это повышает риск гипертонии.
– Не волнуйтесь за меня, у меня все в норме. Меня на все хватает. Я все успеваю и все люблю – еду, вино, деньги, красивые вещи, женщин… И вообще, мы что – встретились для того, чтобы обсуждать мое телосложение или мои пристрастия?
– Тише, тише, на нас обращают внимание, – вполголоса прервал своего собеседника Шумелов, – делайте вид, что рассматриваете витрину. Кстати, посмотрите на этот портфель, второй слева, за восемьсот шестьдесят у, е. Купите такой. Во вторник положите в него триста тысяч и подъедете к «Пассажу». Войдете через центральный вход. Ровно в час дня вы должны пройти мимо цветочного киоска посредине зала. Я буду идти вам навстречу со стороны Итальянской. У меня будет точно такой же портфель. Мы встретимся, обменяемся портфелями и разойдемся. Только очень прошу вас хоть на этот раз быть вовремя. Уж постарайтесь! Поешьте заранее, в конце концов!
– Ладно, ладно, – хохотнул собеседник Шумелова, – не волнуйтесь, все будет тип-топ.
На этом разговор закончился, а Маркиз поехал на Невский.
В магазине «Золотой ключ» на первом этаже «Невского Паласа» он нашел в витрине объемистый коричневый портфель из свиной кожи и указал на него продавцу. Парень исчез на минуту и вернулся с заискивающим выражением лица.
– Простите, у нас все вещи эксклюзивные, в небольшом количестве, и такой портфель купили как раз перед вашим приходом… Может быть, вы посмотрите другую модель?
– Мне нужна именно эта, – сухо ответил Маркиз, – отдайте мне портфель с витрины.
Продавец еще на минуту удалился для консультации с начальством, вернулся с той же заискивающей улыбкой и поспешно снял портфель с витрины.
Во вторник без пяти час из остановившегося перед центральным входом «Пассажа» джипа «мерседес» выбрался, тяжело дыша, толстый коротко подстриженный мужчина лет тридцати в коротком черном полупальто от Джордже Армани. В руке у толстяка был плотно набитый коричневый портфель из свиной кожи. Отдав короткие распоряжения шоферу и охраннику, оставшимся в машине, толстяк направился ко входу в универмаг.
Джип поехал вперед, чтобы встретить босса у другого выхода «Пассажа», на Итальянской улице.
Толстяк с портфелем вошел во вращающуюся дверь. Входя внутрь универмага, он столкнулся с молодой парой, которая прямо в дверях выясняла отношения. Девица, ярко-рыжая, сильно накрашенная и довольно вульгарная, размахивала руками и наседала на своего небритого спутника, кожаная куртка, трехдневная щетина, надвинутая на глаза черная кепка и нарочитая сутулость которого явственно изобличали в нем средней руки рэкетира.
– Видела я тебя с Машкой! Притащил ее в «Плазу», лахудру крашеную! Да эту кошку драную в приличное место скоро пускать не будут! Ей в дешевой забегаловке посуду мыть, а ты ее в «Плазу» приволок, шлюху вокзальную! Ей впору на помойке бутылки собирать…