— Если повезет и в каюте окажется водопроводный кран, — продолжала Зигрид, — смешайте ее с выданным вам питательным порошком, эта каша позволит вам не умереть с голода. С нее, конечно, не потолстеешь, но зато протянешь до прихода следующей дозорной, и тогда уже стучите кулаком в дверь изо всех сил, чтобы обнаружить свое присутствие.
Все юные часовые, если одна из дозорных исчезала, на ее поиски никого не отправляли. Немногочисленность команды «Стальной акулы» не позволяла осуществлять розыски.
— А если дозорные не обнаружат пропавшую в следующий обход, — зло смеялись девочки, — то крысы, которые передвигаются по канализационным трубам, быстро сообразят, где ты. Они хоть и ослепли от постоянной темноты, но нюх не потеряли! Крысы оставят одни косточки, причем гладко и чисто обглоданные!
Кроме фонарика и пайка для выживания, дозорная должна иметь в рюкзаке резиновый гидрокомбинезон, который ей требовалось надеть при обнаружении протечки морской воды. Вообще-то правила предписывали никогда не снимать скафандр, но ползти в нем было настоящей пыткой. Надевая комбинезон, дозорные потели от малейшего движения, а пропитавшись потом, защитный костюм натирал кожу в самых чувствительных местах.
Резина комбинезона была лягушачьего цвета, очень прочной и не рвалась, обтягивая дозорную с головы до ног. Голову закрывал специальный шлем с маской подводника на уровне глаз и с фильтрующей вставкой у рта. Одетая таким образом дозорная была защищена от контакта с жидкостью, ни одна капелька морской воды не могла попасть на ее кожу. Это было необходимое условие для выживания…
По крайней мере, если хочешь жить в том же облике…
Сама Зигрид держала комбинезон в рюкзаке поверх остального снаряжения, чтобы быстро и легко достать его по сигналу тревоги. До настоящего времени ей встречались лишь мелкие протечки, которые было легко заделать, но «старенькие» рассказывали шепотом истории об отсеке, наполовину заполненном водой, о превратившемся в бассейн трюме, куда бедные девочки вдруг попадали, так и не успев надеть водонепроницаемый костюм. И тогда считай, что пропал. Как только вода касалась кожи, начиналось… превращение.
Но лучше не думать об этом! Особенно перед началом обхода, иначе становилось страшно.
Хотя Зигрид еще никогда не встречалась большая протечка, она знала, что рано или поздно это произойдет. Поэтому продвигалась с осторожностью, замирала, как только ей слышались звуки текущей или капающей воды. Чаще всего это оказывался просто плохо закрытый кран, из которого текло в сток раковины. Но ведь однажды, вдруг… Ну уж точно когда-нибудь…
Дозорные сменяли друг друга, обеспечивая постоянное наблюдение. Таким образом, в заброшенных помещениях подводной лодки всегда находилась девочка лет 14–16, которая осматривала их в потемках, с одним лишь фонарем в руке. В каком-то смысле Давид прав: они работали как часовые.
Иногда Зигрид думала, что предпочла бы какое-нибудь другое дело. Но какое? На подводной лодке молодежь занималась бросовым, так сказать, трудом. А когда однажды высокий Димитрий отказался покрывать трубы краской от ржавчины, его сразу же перевели на самую трудную работу — торпедный склад. А ведь там ему запросто могло оторвать руки!
Офицеры на «Стальной акуле» пользовались неограниченной властью. Некоторые из них по возрасту уже могли пойти в запас. Они были настоящими тиранами — капитан Лаердалл, лейтенант Каблер…
Плавание, длившееся больше десяти лет, портило их характер. Из-за постоянной сырости они страдали от ревматических болей в суставах, это напоминало им о преждевременной старости и только усиливало их раздражение. Офицеры ненавидели матросов — девушек и юношей без особых заслуг, которых взяли на подлодку в возрасте шести, восьми, десяти лет, чтобы обеспечить смену, если плавание продлится дольше, чем было предусмотрено Верховным Морским командованием. Сталкиваясь с кем-нибудь из офицеров в коридоре подлодки, матросу лучше было быть одетым по всей форме и отдавать им честь как положено, чтобы не нарваться.
— Они всегда говорят, что мы ничего не умеем делать своими руками, — проворчала Зигрид, оставшись однажды вечером наедине с Давидом Аллораном. — Но разве кто-нибудь нас чему обучал или показывал? Нам поручают только убирать каюты или мыть подносы на кухне. И что можно таким образом узнать об управлении гигантской ядерной подводной лодкой?
Парень смутился и нахмурился. Он не любил, когда критиковали офицеров, их обшитая золотым галуном морская форма внушала ему уважение. Поэтому возразил: