Девица Тавилау слабо ойкнула, а Верховный Дознаватель на пару ударов сердца потерял дар речи. Нужно и в самом деле быть полным болваном, чтобы после единственной встречи не сохранить образ этой великолепной женщины в самом потаенном уголке сердца.
Высокая и стройная, с правильными чертами лица и широко поставленными серо-голубыми глазами, хранившими рассеянно-вежливое выражение, она была безупречна и совершенна – от кончиков ухоженных розовых ногтей до тщательно уложенных крупными волнами и перевитых жемчужными нитями локонов сочного пшеничного цвета. Клелия Кассиана диа Лаурин, красавица-аристократка из блистательной Ианты Офирской, даже искушенному взгляду представала кем-то вроде спустившейся с небес на землю богини. И почти каждый житель Столицы Воров, кому довелось взглянуть на прекрасную офирку хотя бы мельком, немедленно задавался вопросом: во имя Единого, что делает это дивное создание в нашем захолустье?!
Тем не менее, офирская графиня жила в Шадизаре уже не меньше луны, преспокойно вмешиваясь в местные дела и заводя весьма странные и неподходящие для особы ее положения знакомства. Рекифес уже сталкивался с ней, на Воловьей площади у стен тюрьмы Алронг, где по милости госпожи графини сорвалось показательное наказание изловленных злоумышленников. Ей позарез требовалось вернуть свободу какому-то юнцу с Полуночи, и она своего добилась – правда, вместе с улизнувшим мальчишкой удрало еще не меньше десятка тех, кто вполне заслуживал казни через повешение.
– Госпожа Кассиана, – Рекифес вновь обрел дар речи, заодно вспомнив о правилах хорошего тона и о том, что надо бы встать. Украдкой он покосился на Юнру Тавилау – восхищенная девчонка зачарованно таращилась на офирскую гостью и уходить отнюдь не собиралась. – Вам повезло, что вы меня застали. В этом доме я бываю нечасто… наверное, кто-нибудь подсказал?
– Ах, вижу, вы меня не забыли, месьор Рекифес, – ясные очи красавицы подернулись мечтательной поволокой. Клелия невозмутимо опустилась в свободное кресло. Следовавшие за ней рыжий парень и тоненькая глазастая девушка с каштановыми косами, похожая на уроженку Полуденного Побережья, остались стоять, скромно отойдя на пару шагов. – Вы правы, нашлись добрые люди, подсказали, где вас найти. Мы сперва приехали к Дознавательной Управе, там сказали, что вы у себя дома, и мы отправились сюда… Спасибо, милейший.
Последнее относилось к прислужнику, притащившему серебряный поднос с чашами и пялившемуся на госпожу Кассиану, ровно на земное воплощение божества.
Дознаватель, рассеянно взявший бокал, с удивлением обнаружил в нем «Золотую лозу Либнума» – не менее двух ауреев за кувшин, да и то если места знать. Не иначе, слуги расщедрились за его счет. Впрочем, ради Клелии диа Лаурин самый прожженный убийца расстелился бы ковриком – а ей не пришлось бы даже мизинцем пошевелить.
– Чем обязан столь неожиданному визиту? – светски поинтересовался немедиец. – Кого спасаете на сей раз?
– На сей раз никого не спасаю, – госпожа графиня чуть пригубила из кубка, вежливо сделав вид, будто не замечает блеска латуни, нахально просвечивающей из-под фальшивой позолоты. – Скорее, месьор Рендер, наоборот. Разыскиваю преступников ради справедливого возмездия.
Упоминание о мести и госпожа Клелия Кассиана так же не вязались между собой, как наемная плакальщица и свадебная церемония. Рекифес поднял бровь, демонстрируя крайнюю степень изумления. Девица Тавилау вовсе целиком обратилась в слух, одновременно стараясь стать как можно незаметнее.
– Я разыскиваю человека или людей, седмицу назад разгромивших и сжегших постоялый двор… как его… – Клелия нетерпеливо щелкнула пальцами.
– Таверна «Уютная нора» в Третьем Обманном переулке квартала Нарикано, принадлежавшая Лоркане Бритунийке, – вполголоса подсказал рыжеволосый молодой человек.
Вот теперь Рекифес его припомнил. Хизуне или как-то в этом роде. Изготовитель фальшивых документов, входивший вместе со своей подружкой в маленькую шайку, обитавшую в этой самой таверне. Точно, седмицу назад Дознаватель самолично посетил закопченные руины постоялого двора, равнодушно поразившись ничем не оправданной жестокости налетчиков.
Безобидную (по сравнению с прочими бандами) шайку из «Уютной норы» вырезали почти полностью. Нападавшие не оставили после себя ни свидетелей, ни следов. Появились, сделали свое дело и исчезли. Что сталось с уцелевшими членами компании, Рекифес не имел представления, но рыжий Хизуне – да нет же, его кличут как-то иначе! – сумел неплохо устроиться. Да еще, как пить дать, убедил новую покровительницу обратиться к властям за помощью в разысканьях неведомых убийц.
– «Уютная нора», – в задумчивости протянул месьор Рендер. – Где, помнится мне, никто ничего не видел и никто ничего не знает. Ты, – он ткнул пальцем в молодого человека, – как там тебя?.. Хисс? Так вот, ты ведь жил в этой «Норе», и я с тобой беседовал на следующее утро. Что ты тогда сказал, напомни?
– Я тогда не ночевал в таверне, – мрачно буркнул рыжий. – Когда прибежал утром, уже все закончилось, – он повернулся к своей госпоже: – Я ведь предупреждал, не станет он помогать. Кто мы – никто и звать никак.
– Там погибли невинные души, – в устах Клелии высокопарная фраза, обращенная к немедийцу, прозвучала вполне естественно. – Например, девушка-предсказательница Феруза Кайлиени. Неужели ее безвременная и насильственная кончина не имеет в глазах закона никакого значения?
– Одной мошенницей стало меньше, – Рекифес увидел сдвинувшиеся брови госпожи графини и запоздало пожалел о своих необдуманных словах. Туранку Ферузу он знал – впрочем, ее знал или о ней слышал почти весь Шадизар. Девица могла считаться живой редкостью, ибо в отличие от прорвы шадизарских лжепророков, гадалок и прочего шарлатанского сброда на самом деле обладала даром предвидения. Туранку прикончили по совершенной случайности – она стояла на улице, оказавшись на дороге у покидавших разгромленный трактир убийц.
Немедиец поспешно сменил тон.
– Ладно, прошу прощения. Лично мне очень жаль Ферузу… и ее погибших друзей тоже… но что я могу поделать? Я ведь не колдун, чтобы прочитать имя убийцы в воздухе.
– Почему Кайлиени? – робко подала голос забытая всеми Юнра Тавилау. – Ее полное имя – Феруза иси-Мансур-ат'Джебеларик, как принято в Туране. Мой отец и его компаньоны часто приглашали ее погадать, да я и сама тоже пользовалась ее услугами…
– За день до своей гибели она вышла замуж, – пояснил Хисс. – Её безвременно овдовевшего супруга зовут Аластор Кайлиени.
– Феруза вышла замуж за Аластора?! – личико Младшей Тавилау в точности уподобилось мордочке гончей собаки, вставшей на еще теплый след добычи. – За того самого?.. – она осеклась, вовремя вспомнив, что находится в обществе Верховного Дознавателя Заморийского протектората.
– Именно что за того самого, – с мрачным удовлетворением подтвердил Рекифес. – Эта невинная душа согласилась стать женой взломщика по кличке Дурной Глаз, которого уже лет пять или шесть упорно разыскивают в Зингаре, Аргосе, Офире, Аквилонии и Немедии, не говоря уже о странах поменьше. Совершенно не удивлюсь, если его не любят также в Стигии, Дарфаре и Пиктских Пустошах – красавчик не погнушается спереть даже любимый фетиш пиктского шамана, если в том фетише будет хоть пол-унции золота… Кстати, Хисс, куда эта живая легенда подевалась после похорон своей якобы благоверной, уж не знаю, которой по счету? Заливает горе в «Коринфских садах» или приглядывается к чьей-нибудь сокровищнице?
Хисс прикинулся глухим на оба уха и немым от рождения, но Клелия Кассиана показала скрытые до поры коготки. Ее голос стал холоднее льда на вершинах Карпашских гор:
– Не «якобы благоверной», месьор Рендер, постарайтесь усвоить это получше. Мой старый друг Аластор и девушка Феруза состояли пускай в кратком, но законном браке. И, между прочим, он крайне подавлен этим печальнейшим событием!