– Великая игра никогда не ведает завершения, – прошелестел обладатель маски. – Сегодня ты можешь торжествовать, но когда-нибудь придет и мое время. Порванная паутина залечит свои раны. Шепот в темноте всегда привлечет желающих узнать больше. Обманывай, смеши, кружи головы блеском своего фальшивого золота – и не забывай, я всегда неподалеку.
Он поднялся и с достоинством прошествовал к выходу с террасы. Альс, не удержавшись, совершенно по-ребячески показал в спину удаляющемуся Воплощению Пустоты язык.
– Кайлиени! – строго призвал к порядку Аммарт.
– Я больше не буду, – хихикнул Аластор и мотнул головой, отбрасывая упавшую на глаза прядь. – После некоторых безобразий, учиненных вашим покорным слугой и его друзьями в упомянутом храме во имя восстановления попранной справедливости, похищенные талисманы перешли в нужные руки. Они здесь, – Альс похлопал ладонью по мешку.
– С этого и надо было начинать, а не трепать языком попусту, – буркнул благородный дон Кебрадо, еле сдерживая раздражение.
– Хорошая история порой ценнее груды сокровищ, – низкий голос чернокосой воительницы совершенно не соответствовал ее юному облику. Так могло бы разговаривать каменное изваяние, что сохранилось с древних времен где-нибудь среди холмов Темры.
– Спасибо, Мори. Одна ты ценишь меня по заслугам в этом полном ненависти и стяжательства мире, – на Альса опять накатил приступ глумливого словоизвержения. Девица по имени Мори безнадежно отмахнулась. – Но, прежде чем утраченное вернется к своим владельцам, я должен выразить мою неизмеримую благодарность той, что презрев опасности и трудности… В общем, нашей прекрасной и неустрашимой Клелии. Если бы не ее щедрость и сила духа, вряд ли бы мы преуспели, – Клелия диа Лаурин явственно смутилась. – Также позволю себе отметить неоценимую помощь, пришедшую с той стороны, откуда никто ее не ждал… и попросить высокое Собрание выслушать гостя, стоящего у нашего порога. Аммарт, могу я рассчитывать на твою воспетую в легендах непредвзятость и честность?
– Можешь, – коротко кивнул предводитель.
– Тогда переходим к самому волнующему, – Аластор запустил руку в мещок, вытащив сверкнувший червонным золотом солнечный диск. – Эпиналь, кажется, это твое? Извини за выходку в Обители. Скажу честно, уж больно мне надоели твои проповеди и твое яростное порицание моего образа жизни. Признайся, ты просто-напросто завидуешь!
– Ты неисправим, а слово «добродетель» тебе известно только понаслышке, – почтенный месьор Эпиналь обеими руками вцепился в священный символ. Улучив момент, осторожно прикусил уцелевшим зубом кончик одного из лучей, проверяя, не подделка ли. С этого Кайлиени станется… – Куда ты ведешь своих последователей, уму непостижимо!
– Я всего лишь даю жизнь тому, о чем они просят и мечтают. Также как и наша драгоценная Кэто, – из мешка появился хрустальный флакончик, наполненный оранжево-золотистой жидкостью. Рыжеволосая красавица рванулась к нему, и почти сразу же отдернула руку, как обожглась.
– Аластор, если ты опять за свое… – грозно начала она.
– Да настоящий он, настоящий! – взвыл Дурной Глаз. – Возьми и убедись!
Кэто Сувейба с величайшей осторожностью открутила туго притертую нефритовую пробку. Над столом поплыл сладчайший аромат миндальных цветов, слегка оттеняемый запахом увядающих роз. Принюхавшийся асир оглушительно чихнул, так что Кэто едва не выронила от неожиданности флакон.
– Джерхалиддин, сделай одолжение – избавь меня от твоей ржавой железяки, – из мешка появились обтянутые черной кожей изогнутые ножны, украшенные чеканкой по серебряным пластинам и россыпью мелких рубинов. Ар-Гийяд незамедлительно выдернул из них тяжелый ятаган – по коричневатому лезвию с множеством извилистых разводов пробежали волны зеленоватого огня – и, опрокинув свое седалище, с ликующим воем изобразил у себя над головой нечто вроде гудящей сверкающей паутины. Клелия Кассиана и Леук, бывшие его соседями, еле успели пригнуться. Воссоединившись с любимым клинком, неистовый кочевник немедля возмутился:
– Клелия, Лжец, а почему вы меня не позвали? Рубить похитителей, этих пауков? А если бы вы сами не справились?
– Перестань называть меня Лжецом! – возмутился Аластор.
– А как тебя называть? – невозмутимо отпарировал Ар-Гийяд. – Честный, что ли?
– Толку тебя было звать – лишенного телесного воплощения. Что б ты стал делать, пугать их своими завываниями? – мстительно заявил Дурной Глаз и полез за следующим предметом. Ар-Гийяд немедленно надулся, углубившись в созерцание игры солнечных бликов на отточенной до бритвенной остроты кромке своего ятагана.