Он спустил ноги с кровати и протянул руку к светильнику, другой рукой нашаривая кресало…
«Не зажигай огня, смертный!»
– А?! Что?! Кто здесь?! – подскочил Ходячий Кошмар. Верная шипастая палица, которую он всегда держал рядом с ложем, сама прыгнула в руку. Глаза его уже привыкли к темноте, и он ясно видел, что комната совершенно пуста – но ведь кто-то же сказал…
«Оружие тебе не поможет. Верни то, что тебе не принадлежит, и я уйду.»
– Стража!
«Стражники тебя не слышат. Я наслал на них сонные чары. Хотя вообще-то они и так дрыхли.»
– Сгинь! Пропади! Рассыпься, демон!
«И не подумаю. Между прочим, называя меня демоном, ты оскорбляешь мое достоинство, а я страшен в гневе.»
– Да кто ты такой?! Покажись, проклятье!
«Твой разум достаточно крепок? Тогда смотри.»
В изголовье широкой постели Кодо соткалось прямо из воздуха некое жуткое существо: мускулистый мужской торс, переходящий ниже пояса в тело огромной змеи, упруго свивающей бесчисленные кольца. Лицо было смутно знакомо…
– Однако вы сильно изменились с нашей последней встречи, благородный месьор Кебрадо…
«Не надо имен. То, которое известно тебе, не истинное, а истинное не должно здесь звучать. Смертные обычно именуют меня Сетом, или Змееногим, или Владыкой Тьмы.»
– …!!!
«Довольно болтовни. Я пришел забрать вещь, которая принадлежит мне и только мне. Отдай ее по доброй воле, и я щедро вознагражу тебя. Откажись, и умрешь страшной смертью.»
– Какая вещь?! Кто бы ты ни был, прекрати, прах тебя побери, говорить загадками и скажи толком!
«Корона! Алмазная тиара, идиот! И только попробуй сказать, что получил ее в наследство от бабушки!»
– Ах вот ты о чем…
Кодо помрачнел, отложил в сторону палицу и крепко задумался, поглядывая на Сета, нетерпеливо стучащего по полу кончиком хвоста.
– Ладно, – буркнул он наконец. – Сейчас.
Ходячий Кошмар встал возле кровати на корточки, откинул устилавший пол пестрый ковер и довольно долго возился с потайным замком. Когда он, кряхтя, выпрямился, у него в руках был большой сверток. Лунный луч, просочившись в ставню, коснулся этого свертка, и из-под слоев бархата неожиданно остро брызнуло радужное сияние множества бриллиантов.
– На, забирай. Доволен?
«Ты поступил разумно, смертный. Прощай.»
Змееног замерцал и вместе с короной, которую бережно прижимал к груди, начал растворяться в воздухе.
– Эй, куда?! Ты вроде говорил о щедром вознаграждении?!
«Ах да, чуть не забыл. Я оставляю тебе жизнь. Разве это не самая щедрая из всех возможных наград?..»
– Чтоб тебе пусто было!
«Не стоит благодарностей, смертный.»
Когда гость исчез совсем, Кодо прошаркал к угловому столику и одним махом опустошил целый кувшин отменного красного вина. Мерзавец все же этот Альс, подумал он. Мог бы предупредить, что оплата с подвохом. И ведь не поймать его теперь, что самое досадное, нет его более в Столице Воров, и появится ли снова – неизвестно… Корону, конечно, до слез жалко – уж больно вещица красивая и вообще… а впрочем, Сет с ней, с короной. Тем более, что даже тех бриллиантов, которые успели из нее вынуть шадизарские ювелиры, ему, Кодо Сиверну, хватит самое малое на две достойно прожитых жизни.
Ходячий Кошмар швырнул пустой кувшин об стену и пошел спать.
Квикка, домоправитель Башни-у-Моря, делал вид, будто старательно прибирается в верхней круглой зале, навострив заросшее жестким серым волосом ухо в сторону распахнутых настежь дверей балкона. Вчера этого балкона не существовало – он появился только сегодня утром. Теперь на балконе стояли два кресла, а в них расположились вернувшийся Хозяин и приведенная им женщина. Живая женщина, не былой развеивающийся призрак. Девица с медово-рыжими локонами и карими глазами, смотревшая на Хозяина Башни так, будто в мире не существовало более никого.
– …И тебя ранили. Очень тяжело, так что лекари были уверены – это конец, – говорил Хозяин Башни, держа внимавшую девицу за руки. – Но я не стал никого слушать. Увез тебя сюда, в Асгалун, нанял лучших из лучших врачевателей. Ты долго не приходила в сознание, почти две луны. Но боги милостивы, и ты все-таки очнулась.
– Хоть таким способом, но ты добился своего – утащил меня из Шадизара на Побережье, – хмыкнула девица. Что-то в услышанной истории ее настораживало, не вязалось друг с другом, но ей было слишком хорошо, чтобы задумываться над несуразностями повествования. – И что, это все твое?