Да, было, отчего пасть духом, но я решил подбодрить собравшихся.
- Конечно, мы потеряли время, но зато и приобрели куда более важное: опыт, - сказал я. - Океан теперь не застанет нас врасплох. Придется начинать все сначала, но на этот раз необходимо исключить малейшую возможность риска. Мне будут приносить подробнейшую метеосводку каждое утро, и, пока ее не будет, никто и шага не сделает из гавани.
- Все это хорошо, - заметил Лукас, - но как быть с Суортом?
- Я подумал об этом, - ответил я. - Пусть Барри поменяется с Суортом и дежурит вместе с Хендриком. Я буду работать один. Мы вернемся на двадцатипятифутовую глубину, так что это вполне безопасно.
За работу мы принялись с утроенной энергией. Никто не жаловался, что "Гровенор" лежит под толщей песка. Мы только молили бога о хорошей погоде. Но спустя пять дней на нас обрушился новый ураган. Мы терпеливо пережидали его, беспомощно наблюдая, как он уничтожает плоды наших усилий. Потом начали все сначала, то воодушевляясь, то отчаиваясь.
С третьей попытки мы достигли глубины пятидесяти пяти футов, с четвертой - тридцати, с пятой - сорока пяти. И наконец подошли к прежнему рекорду и перекрыли его...
Я был рад, что Суорт наконец снова мог работать. Правда, рана на его руке заживала дольше, чем ожидалось, и, когда она закрылась, на ее месте оказался длинный воспаленный шрам. Но Суорт был полон сил и энергии, а для меня его возвращение в строй означало, что больше не придется уходить под воду одному.
Дни летели, недели мелькали одна за другой, и я почувствовал, что мои силы на исходе. Я должен был все время следить за погодой, но еще больше был нужен внизу.
Состояние склонов котлована становилось угрожающим. Произошло уже два небольших оползня. Мы погружались все глубже, и угроза крупного обвала постоянно росла. Песку не было конца, и это приводило меня в отчаяние.
Пятьдесят восемь футов, пятьдесят девять, шестьдесят, шестьдесят один... И вдруг песок кончился! Это случилось утром восемьдесят девятого дня.
Барри с Хендриком дежурили в первую смену и находились под водой уже минут пятнадцать, когда я услышал хриплый крик Бена:
- Эй, погляди-ка, один из них всплывает!
Послышался всплеск, и на поверхности воды показалась темная тень. Тут кто-то вскрикнул у меня под ухом: "Барри! Это Барри!" Затем снизу послышался голос самого Барри:
- Бсть! Мы на что-то наткнулись. Там, внизу, что-то твердое!
От волнения у меня зашумело в ушах. Бен снова закричал:
- Слышал, Грег? Они наткнулись на что-то твердое! Великий боже, да ведь это же "Гровенор"! Это "Гровенор" как пить дать!
- Я не уверен, что это корабль, - помедлив, произнес Барри. - Тебе лучше спуститься вниз и посмотреть само му. - Он заметно колебался: - То, что я увидел, больше похоже на скалу.
Лукас наблюдал за нами, нервно кусая губу.
- Надеюсь, что все-таки прав Бен. Надеюсь... - пробормотал он.
Когда я собирался спускаться под воду, "Озорница" бросала якорь в устье реки.
- В чем дело? - спросила Карен. - Почему Барри поднялся наверх?
- Водолазы наткнулись на что-то твердое, - ответил я. - Я спускаюсь вниз и сам все осмотрю.
Глаза девушки радостно блеснули.
- Так ты думаешь... ты думаешь, это "Гровенор"?
- Не знаю. Может быть... Через десять минут мы будем знать наверняка.
Спокойная, чистая вода просвечивала до самого дна, и фонарик, который я взял, не понадобился. Я смотрел на гладкую черную поверхность под ногами и чувствовал, как ледяная рука сжала мое сердце. Я наклонился -- да, это была скала, непробиваемая каменная толща.
Барри поднял руки, признавая наше поражение.
15
Когда я рассказал обо всем Бену, он упрямо отказывался мне верить. Мы с Барри пытались настоять на своем, но он просто пришел в ярость, извергнув на нас поток ругательств. Потом, все еще не остыв, повернулся ко мне:
- Так говоришь, на скалу наткнулись? А как же бусины, монеты и прочее? Их что, русалка собирала по морскому дну, а потом подбросила сюда, чтобы мы их нашли? Так, по-твоему?
- Нет, Бен, я так не думаю, - вздохнул я. - Но Хендрик и Барри тоже видели скалу. Не можем же мы ошибаться все трое!
- Да вы просто идиоты! - заорал Бен. - У вас вместо голов тыквы! Вы же ни черта не соображаете! Ни ты, ни твои приятели!
Он повернулся спиной к Хендрику и Суорту, выражая тем самым свое презрение, и вновь.обрушил на меня свой гнев.
- Думаешь, я порю чушь? Ну что ж, спроси доктора Инглби. Он знает о таких вещах. По крайней мере, должен знать. Дерево превращается в камень, факт. В Порт-Эдуарде есть окаменелый лес, сам видел.
Доктор Инглби грустно улыбнулся:
- К сожалению, такое объяснение здесь не подходит. Окаменелости в Порт-Эдуарде весьма примечательны, но это останки деревьев, существовавших миллионы лет назад.
Через двадцать минут Лукас собрал нас в кают-компании. Настроен он был решительно. Предложив всем сесть, он постучал карандашом по столу, требуя внимания, а когда наступила тишина, без лишних слов начал:
- Друзья, вы наверняка уже слышали, что наша работа зашла в тупик: мы достигли каменистого дна. Для меня, как и для всех, это неожиданный и тяжкий удар. У нас были неудачи и прежде, но сейчас это полное крушение надежд. Принимая во внимание, что наши финансы почти истощились, я думаю, пришло время поставить точку.
- Полегче на поворотах, дружок, - заявил Бен, воинственно выпятив челюсть. - Ты здесь не один. А как думают остальные? Может, мы не хотим уходить!
Лукас виновато кашлянул.
- Увы, я не могу оставить за вами право выбора. Видите ли, я хочу, чтобы с завтрашнего дня команда "Мэри-Джо" приступила к своей обычной работе. Мистер Суони меня полностью поддерживает. Сезон ловли креветок...
- К черту креветок! - не унимался Бен. - А как же "Гровенор"? Мы же не вычерпали весь песок. Мы и половины не вычерпали. Может, все-таки удастся найти это судно...
- Бен прав, - вмешался я. - Нам бы еще несколько дней... Вот посмотрите. - Я взял бумагу, карандаш и быстро набросал чертеж. - Вот утес, а вот скала, на которую мы наткнулись. Я предполагаю, что это каменный хребет, который проходит по дну залива. А вот здесь, чуть выше - риф. Между ними достаточно песка, чтобы скрыть корабль.