Слушать Гарри было очень интересно, но я заметил, что он утомился. И мы повернули назад, к центру города.
— Что будешь делать дальше? — спросил я. — Остановишься у друзей или…
Гарри помотал головой:
— Сниму номер в гостинице. А ты?
— Раз так — и я туда же. Вдвоем веселее. Старомодное двухэтажное здание гостиницы стояло на главной улице города. У ее входа в ряд выстроились машины, а широкая веранда, где были расставлены столики, пестрела людьми, заглянувшими сюда пропустить по рюмочке.
Лавируя между столиками, мы вошли в вестибюль.
— Чем могу служить? — окликнул нас голос из-за стойки.
Через несколько минут в сопровождении носильщика мы поднялись в отведенные нам комнаты.
Когда мы расстались с Гарри у дверей его номера, он выглядел совсем измученным. Однако на обед он пришел уже другим человеком: душ и отдых преобразили его.
Мы отлично пообедали, а потом решили спуститься в бар.
Рядом с нами оказался морщинистый, как высохший грецкий орех, человек с глубоко посаженными глазами, темными, круглыми и хитрыми.
Он окинул нас взглядом:
— Вы, ребята, приезжие?
Говорил он по-английски, но в его голосе я безошибочно различал гортанное произношение африканера.
— Да, — кивнул я. — Сегодня приехали.
— То-то я никогда прежде вас не видел здесь. Он перевел взгляд с меня на Гарри, будто оценивая. Должно быть, мы заслужили его одобрение, потому что он ухмыльнулся и протянул руку:
— Меня зовут Бен ван Скальквик. Для друзей — просто Бен.
Улыбнувшись, я назвал себя, представил Гарри, сказал, что приехал в отпуск, и заказал всем по стаканчику. Через минуту мы уже болтали, как старые приятели.
— В отпуск, говоришь? — Карие глаза Бена весело сверкнули. — Я раньше тоже в отпуск уходил. Да только мне это обрыдло хуже горькой редьки, устал я. Хватит, думаю, баста. Я ведь шахтером был. Работа хорошая, жаловаться грех: зарплата на уровне, бесплатное жилье, бесплатная медпомощь, пенсия там… Словом, все было… Но восемь часов под землей… — Он покачал головой. — Не жизнь, а сущая каторга. И когда жена померла, я пораскинул мозгами. Детей у нас не было, так что я долго не думал: ночь промаялся, а утром — бац! — заявление на стол. — Бен помолчал и отхлебнул из стакана. — И в жизнь об этом не пожалею.
— Что же ты теперь делаешь? — с интересом спросил Гарри.
— Бичую, вот что. — Бен выпрямился, в его голосе прозвучала нотка гордости. — И лучшего занятия не придумаешь. Теперь у меня каждый день — отпуск. Не то что у других.
— Да, есть чему позавидовать, — рассмеялся я. — Но как ты сводишь концы с концами? Жить ведь на что-то надо.
— Да так и живу. Дом у меня есть — автофургон, кастрюли там всякие, сковородки и рыболовные снасти. А больше мне ничего и не надо. Если случится поймать этакую здоровенную рыбину, тащу ее в гостиницу и отдаю за пару монет. А нет — так и не печалюсь. Живу кум королю: море меня кормит. А надоест болтаться в Сент-Джонсе, собираю манатки и качу куда глаза глядят.
— Вот здорово! — сказал Гарри с оттенком зависти. — И так ты уже десять лет живешь? Бен важно кивнул.
— Факт. И такую жизнь ни на какую другую не променяю, хоть режь. — Он замолчал и испытующе зыркнул на меня. — Я вообще-то люблю компанию… Рыбачить здесь будешь?
— Надеюсь, — подтвердил я его догадку. — А может, вместе будем ходить? Я хочу, чтобы мне показали хорошие места, где можно порыбачить.
Бен просиял:
— Тогда лучше меня для этого дела тебе никого не найти. Я знаю все побережье от Порт-Эдуарда до Кейптауна как свои пять пальцев. Ну а что до рыбалки, тут мне равных нет, ты уж поверь.
Гарри, подавшись вперед, с любопытством спросил Бена:
— Раз так, ты должен хорошо знать залив Гровенора? Бен махнул рукой.
— Залив Гровенора, Мзикаба, Умтенту… Только назови — полный отчет представлю. Гарри замялся:
— Вообще-то я хорошо знаю залив Гровенора. А вот… осталось там что-нибудь от старого тоннеля? Насколько мне известно, их было два, но меня интересует тот, что был вырыт позднее, в скалах.
Осушив стакан, Бен утер рот тыльной стороной ладони.
— Ja, — сказал он. — Знаю, огромная такая дырища. Я недавно туда сунулся, да только делать там нечего: все засыпано скальными обломками. Там я поймал спародона — пятьдесят два фунта потянул, но только не в самом заливе, а в милях двух дальше, у утеса Водопадов. Вот где рыбалка так рыбалка! Вода глубокая, рыбы — лови не хочу! Да что там, я вот помню…
Бен пустился в воспоминания, и, воспользовавшись этим, я заказал еще по одной.