— Файлид должна попробовать ещё раз, на этот раз с молитвой к богам, — прошептал я. — Это сейчас одно из моих предсказанных советов, — поторопил я.
Она посмотрела на меня, почти незаметно кивнула, а затем наклонилась к своей внучке.
Тем временем Марина уже убрала Глаз ото лба и с триумфом подняла его вверх, медленно поворачиваясь по кругу.
Эмир был бледен, на его лбу собрались капельки пота. Файлид недоверчиво смотрела на свою старшую сестру, пока Фала что-то шептала ей на ухо.
Глаза Файлид округлились, она, прикусив нижнюю губу, быстро посмотрела в мою сторону, чтобы потом кивнуть.
Фала снова выпрямилась, передав мой совет. Файлид решительно подняла подбородок.
— Сестра, дай мне попробовать ещё раз, — сказала она, её голос не выдавал никаких эмоций. — Я забыла попросить о помощи богов.
Священники кивнули в знак согласия. Беспристрастные или нет, было очевидно, кто, по их мнению, должен сидеть на троне. Но их глаза были устремлены в пол, сейчас ожидались действия от богов, а не от них. Что ж, были и другие, на кого я рассчитывал больше, чем на священство Трёх.
Я обменялся долгим, многозначительным взглядом с Лиандрой и Зокорой.
Марина удивлённо посмотрела на Файлид, затем уверенно улыбнулась.
— Разумеется, сестра, я не хочу оспаривать у тебя наследство, если ты более достойна, чем я.
Файлид приняла Глаз с поклоном.
— Астарта я умоляю тебя о твоей любви, покажи, являюсь ли я наследницей, в которой нуждается эта страна, — торжественно и звучно произнесла она. Она стояла прямо, подняв вверх Глаз Газалабада, а её голос звучал как колокол и отражался эхом от стен тронного зала.
— Борон, — воскликнула она. — Покажи, будет ли справедливо, если я получу корону Газалабада.
Её голос стал громче, но всё ещё оставался звонким.
— Сольтар. Подари моей душе покой, дав знак, — Её голос звенел бесконечный момент, затем по толпе снова пробежал ропот.
Она как раз хотела прижать жемчужину ко лбу, но в этот момент, ещё в её поднятой руке, жемчужина начала светиться, становилась всё ярче. Чисто-белый, почти кристальный свет, спускающийся вниз по её вытянутой вверх руке, плечам, охватил голову, затем всё тело, пока не создалось впечатление, будто ярко-белым светом светится сама Файлид. Сияние было настолько яркое, что было больно на неё смотреть.
Все три священника с восторгом глядели на неё. Увидеть собственными глазами такое чудо, тоже случалось не часто. Удивление в их глазах явно свидетельствовало о том, что это вряд ли дело их рук.
Я посмотрел на Зокору и Лиандру. Глаза Зокоры выглядели слегка удивлёнными, её лицо, как обычно, скрывало все мысли, но мимика Лиандры тоже выражала крайнее изумление. Никому, кто увидел бы её такой, ни пришла бы в голову мысль, связать её с происходящим. Про себя я поблагодарил богов, что они поняли мой намёк: они, использовав свою магию, помогли Файлид осуществить свои интересы.
Свет медленно погас, последний проблеск окутал Файлид, затем догорел и он.
— Благодарю тебя, сестра за то, что указала мне путь, как принять наследство с благословения богов, — спокойно молвила Файлид, но мне показалось, что я услышал в её голосе горькую нотку.
— Но…, - воскликнула Марина. Она была в недоумении. — Как такое возможно?
Она нахмурилась и бросила мрачный взгляд на своего отца.
Эмир внезапно побледнел, а его глаза расширились. Он пошатнулся, но, очевидно, снова взял себя в руки. Задыхаясь, он быстро заговорил:
— С поддержкой, которую проявили боги, я объявляю мою дочь, Файлид, наследницей племени Льва и эмирой Газалабада. Да защитят её боги так же, как благословили сегодня!
Он быстро опустил корону на голову Файлид.
— Я люблю тебя, дочка…, - прошептал он так тихо, что я едва расслышал. Он схватился за сердце и повалился на колени. Из толпы раздались крики, почти заглушив то, что он сказал Марине. — А ты, гадюка, тебя я проклинаю своим последним вздохом!
Затем он рухнул на пол. Толпа задвигалась, выкрикивая имя эмира и Файлид.
Файлид некоторое время потрясённо смотрела на своего рухнувшего отца. На её лице отразились самые разные чувства, горе и ужас были доминирующими. Затем она выпрямилась и подняла руку.
— Прошу тишины! — попросила она звучным голосом. — В память о моём отце прошу вас, сохраняйте спокойствие!
Марина снова стояла прямо.
— Но то, о чём ты забыла упомянуть, это твоя болезнь, сестра, — сказала она. — Как говорится, боги любят тех, кого хотят забрать пораньше. Разве я не права, сестра, и у тебя есть такая болезнь?