Комната Божественной Доброты была довольно маленькой и выложена розовым кварцем. Из фонтана посередине комнаты текло молоко.
Я подумал, как быстро прокисает молоко в такой жаре, и пожалел ту женщину или того мужчину, чьей работой был уход за фонтаном.
Здесь меня заставили ждать.
Я уже почти решил снова уйти, когда появился щупленький мужчина в одеждах высокого сановника и слегка поклонился. Он оценил меня с верху до низу взглядом, и было ясно видно, что он не в восторге от увиденного.
— Добро пожаловать в Лунный Дворец. Страж Справедливости и Хранитель Слова удостоит вас аудиенции, чтобы услышать ваши ходатайства. Вы и правда человек удачи и любимец богов, раз собственными глазами сможете увидеть его благородное лицо.
Снимите сапоги, доспехи и меч.
— Нет.
— Хранитель Сло… Нет?
— Нет.
— Видимо, вы не осознаёте, какая вам выпала честь! Никто не входит в комнату, озарённую Его Величием, с мечом на боку.
У меня был тяжёлый день. Я хотел заключить в объятья Лиандру, а не просить кого-то о милости. Я развернулся и собрался уйти, даже если это рассердит Его Величие и Благость и что там ещё. Я уже был сердит. При других обстоятельствах, если бы, например, хорошо выспался, я, возможно, проявил бы больше терпения.
А может это просто был день, когда проявлялось моё упрямство.
— Пожалуйста, подождите, эссэри! — крикнул маленький мужчина и поспешил прочь.
Я решил немного подождать.
Маленький мужчина вернулся с восемью стражниками.
— Что это значит? — спросил я, когда стража направилась ко мне.
— Ваш почетный караул.
Я проигнорировал их и подошёл к маленькому мужчине.
— Как тебя зовут, эссэри?
— Хахмед, Хранитель Протокола, — сказал тот, делая шаг назад. Я последовал за ним, сделав шаг побольше.
— Хахмед, Хранитель Протокола. Эмир…
— Эркул Фатра Праведник, правитель и Благость Газалабада, советник…
Я прервал его.
— Да. Он попросил меня об аудиенции, а не наоборот. Передайте ему, что он знает, где я остановился. Если захочет поговорить, то пусть постарается и придёт ко мне.
— Но… Да что вы о себе возомнили?
Охранники переглянулись, а затем посмотрели на меня новыми глазами. К настоящему времени мне было всё равно.
— Пусть боги защитят вас и вашего эмира, — сказал я, разворачиваясь на каблуках.
Тихий медленный удар в ладоши, а также стук, когда маленький мужчина и стража бросились на колени, привлекли моё внимание. Я узнал пожилую женщину, стоящую в дверях и так тихо хлопочущую в ладоши. Эссэра Фала, мать эмира и бабушка Файлид и Марины.
— Пусть боги благословят вас, эссэра Фала из племени Льва, — сказал я с поклоном. На колени бросаться я не стал. Если учесть, насколько я устал, я бы там туже уснул.
— И вас тоже, Хавальд, — она испытующе посмотрела на меня. — Следуйте за мной.
Я мог бы поклясться, что за вуалью она улыбается.
— Но, госпожа…, - запротестовал с пола Хахмед.
Она только бросила на него уничтожающий взгляд. Я пошёл за ней.
— Знаете, — сказала она, когда мы шли вдоль длинной колоннады, — если бы вы подчинились, я была бы разочарована.
Нас увидел слуга, низко поклонился и поспешил дальше, не поднимая глаз.
— Дело вовсе не подчинении, — вежливо ответил я. — Я не могу оставить свой меч.
— Причина не в этом. Вы возмущены и посчитали такое обращение с вами — наглостью, — заметила она с весельем в голосе.
— Да.
Если она хотела быть такой прямой, меня это устраивало.
Она направилась к двери, перед которой стояло два стражника. Когда они заметили меня, они выпрямились, а их руки нащупали рукоятку меча. Эссэра не обратила на них ни малейшего внимания, а просто пошла дальше. Один из охранников бросил на меня почти панический взгляд, но решил открыть дверь, прежде чем мать эмира в неё врежется.
Я последовал за ней в комнату.
Это был явно не зал для аудиенций, для этого комната была слишком уютной. Здесь также бил ключом освежающий фонтан; в большой клетке порхало полдюжины разноцветных птиц. Низкий столик с удобными подушками приглашал сесть, а через открытое окно я увидел зелёный сад.
Но моим вниманием завладела молодая девушка, которая встала и поклонилась мне.
Сначала я её не узнал, несмотря на сильное сходство с Мариной. Затем вспомнил кровь и ужасную рану. От неё ничего не осталось, только её лицо казалось мне слишком серьёзным для человека её возраста.
— Приветствую вас, саик Хавальд. Желаю найти вам на вашем пути мир, — произнесла она голосом, которому позавидовал бы любой бард.