в
нужде
Было вовсе не так-то легко увидеть это животное. После того как грифон чуть не убил эссэру Файлид, он стал ещё большей сенсацией, чем раньше. Когда мы приблизились к рыночной площади, я увидел, что часть площади оцеплена тяжёлой пеньковой верёвкой. Столбы, между которыми была натянута верёвка, были вбиты между каменными плитами в землю, а на каждый из них был прикреплён грубый рисунок происшествия: грифон, растерзывающий молодую женщину и своими когтями вытаскивающий кишки из вспоротого живота.
— Заплатите всего одну медную монетку, и вы сможете взглянуть на жестокого зверя собственными глазами! — хрипло кричал мальчик. — Только одна медная монетка, и вы увидите зверя, который убил Надежду Газалабада! Лишь одна медная монетка, и вы сможете содрогнуться в страхе при его убийственном облике!
В другом месте была отгорожена территория поменьше. Там в сопровождении барабанной дроби певец объявлял о случившемся, указывая палкой на грубые рисунки, размещённые на большой доске. Он в ужасных подробностях описывал то, что случилось с Файлид.
Не знаю, почему я так удивился. Я не мог ожидать ничего другого от этого города. Инцидент случился не так давно, всё же он уже принял эпические масштабы. Грифон растерзал бедную дочь эмира почти на тысячу кусочков, а чудо Сольтара заключалось в том, что священнику пришлось пришивать конечности нитью, которую ему для этой цели принёс таинственный незнакомец.
К моему ужасу я обнаружил на рисунках самого себя — зловещая фигура в чёрной мантии. Один из рисунков показывал область глаз, и в глазах были видны звёзды.
Одно было хорошо: эту угрожающую фигуру никто не сможет связать со мной.
— … и так Ангел Смерти протянул хирургу небесную нить, чтобы принцесса смогла избежать смерти, — кричал мальчик громким, хриплым голосом, перекрикивая собравшуюся толпу людей.
— Ангел Смерти, хм? — спросил Янош, бросив на меня ухмыляющийся косой взгляд. — Я считал, что кличка Тёмная Рука не так плоха, но должен признать, что эта звучит лучше. Так возвышенно.
Если бы я действительно был Ангелом Смерти, то мой взгляд, несомненно, проник бы за врата Сольтара.
— Боже мой, — сказала Зиглинда. — Вы видите эту толпу? Её проводят в ряд мимо бедного животного… Должно быть их здесь сотни! Медяк с человека… Владелец аттракциона сделает целое состояние! Какой обмен меди на серебро и серебра на золото?
— Думаю, как и у нас. Сорок медяков — одна серебренная монета и двадцать серебренных — одна крона, — ответил я.
— Значит восемьсот медяков — одна крона… Уже только эта толпа сделаем человека богатым. Возможно, он в день зарабатывает до пяти крон!
Лиандра попыталась убедить одного из мужчин, которые с дубинкой в руках следили за порядком в очереди, пропустить её, потому что она хочет предложить владельцу аттракциона сделку.
Я ожидал, что взгляд её глаз смягчит его, но нет, ничего не помогало, мужчина оставался упрямым.
— Владелец аттракциона вряд ли захочет расстаться со зверем, — сказал Янош, когда мы в конечном счёте всё же встали в очередь.
В этот момент ужасный крик сотряс воздух, и толпа замерла. Должен признать, что этот крик меня тоже пронзил до костей.
— Он напуган и зовёт на помощь, — тихо заметила Лиандра.
— Как вы смогли это определить? — спросила Зиглинда. — Мне показалось, будто он собирается наброситься на толпу, чтобы растерзать её.
— Вы не слышите в его призыве страх и нужду?
Я покачал головой. Крик вызвал у меня максимум страх. Мне пришла в голову мысль. Крик был ужасно громкий. Как далеко он разносился?
— Надеюсь, что по близости нет других грифонов, — наконец произнёс я. — В противном случае это приведёт к кровавой бани.
— Грифоны считаются вымершими, — заметила Лиандра.
— Да, у нас, — ответил Янош, бросая обеспокоенный взгляд в небо. Думаю, мы все посмотрели в небо.
— Вчера утром я видел трёх грифонов, — тихо сообщил я. — На их спинах были наездники.
Лиандра резко повернулась ко мне.
— Что ты говоришь? Наездники?
— Да. Я не смог рассмотреть, кто это был, но на их спинах точно были наездники.
Грифон снова закричал. И вновь все люди вздрогнули, кроме Лиандры, та посмотрела на меня удивлёнными глазами.
— У неё есть язык. Она кричит, что человек мучает её. Она не понимает, почему.
— Она? — спросила Зиглинда.
— Вы уверенны, что понимаете её? — спросил Янош.
— Да, я уверенна. А также, что это самка. Она прокричала примерно вот это:
Человек причинять боль Каменному Облаку, почему? Вы действительно этого не слышите?