АХИЛЛ: Могу себе представить, как бы он удивился, услышав такое!
ЧЕРЕПАХА: Кто? Я думала, там никого нет.
АХИЛЛ: Никого нет, если я говорю с книгой — но если бы я сказал это настоящему Эйнштейну, он бы очень удивился.
ЧЕРЕПАХА: Как это вы стали бы говорить живому человеку, что он уже мертв и что его мозг закодирован в форме каталога, и что вы беседуете с ним при помощи этого каталога?
АХИЛЛ: Но я не стал бы говорить этого живому человеку — я сказал бы это книге, и вычислил бы, какова была бы реакция живого человека. Так что, в каком-то смысле, “он” там присутствует. Я начинаю запутываться… с кем я на самом деле говорю в этой книге? Это кто-то живой, потому что он существует? Откуда появляются все эти мысли?
ЧЕРЕПАХА: Из книги. Вы это отлично знаете.
АХИЛЛ: Тогда как он может сказать, как себя чувствует? Как может себя чувствовать книга?
ЧЕРЕПАХА: Книга ничего не чувствует. Она как стул — просто присутствует.
АХИЛЛ: Но это же не просто книга — это книга плюс процесс. Как могут чувствовать себя книга плюс процесс?
ЧЕРЕПАХА: Откуда я знаю? Спросите у них самих.
АХИЛЛ: Я знаю, что бы они ответили: “Я чувствую сильную слабость, и у меня болят ноги”, или что-нибудь в этом роде. Но у книги, или даже у книги-процесса никаких ног нет!
ЧЕРЕПАХА: Но ее нейронная структура запечатлела воспоминание о ногах и о боли в них. Почему бы вам не объяснить бедняге, что он больше не человек, а книга-плюс-процесс? Может быть, если бы вы разъяснили это достаточно детально, она бы начала понимать и забыла бы о боли в ногах — или о том, что она принимала за боль в ногах? В конце концов не в ее интересах чувствовать боль в ноге, которой нет! Лучше было бы, если бы она отбросила подобные иллюзии и сконцентрировалась на том, что имеет — своей возможности общаться с вами, Ахилл, и своему умению мыслить.
АХИЛЛ: Во всем этом есть нечто очень печальное. Хуже всего то, что на обмен репликами с подобным мозгом уйдет так много времени, что уже через несколько фраз я буду стариком!
ЧЕРЕПАХА: Что ж, вас тоже можно превратить в каталог.
АХИЛЛ: Ну уж нет! Чтобы у меня не было ног? А как же состязания по бегу?
ЧЕРЕПАХА: Вы могли бы быть превращены в каталог и продолжить вашу захватывающую беседу с Эйнштейном при условии, что кто-нибудь листал бы вашу. Для этого надо было бы лишь сделать несколько экземпляров вашей книги и разослать их, кому бы вы пожелали. Вам бы это понравилось!
АХИЛЛ: Да, это звучит уже лучше. Гомер, Зенон, Льиюс Кэрролл… Конечно, если бы из их мозга тоже были бы сделаны каталоги. Но погодите минутку. Как я смогу следить одновременно за всеми этими разговорами?
ЧЕРЕПАХА: Ничего трудного — все они будут вестись независимо друг от друга.
АХИЛЛ: Да, я знаю — и все-таки нелегко будет удержать их все в голове.
ЧЕРЕПАХА: В голове? У вас не было бы никакой головы!
АХИЛЛ: Не было бы головы? Но где же был бы тогда я? Что это за шутки?
ЧЕРЕПАХА: Вы оказались бы одновременно в нескольких местах, беседуя с выдающимися людьми.
АХИЛЛ: Интересно, каково это — вести одновременно несколько разговоров?
ЧЕРЕПАХА: Почему бы вам не вообразить, что вы спросили об этом Эйнштейна — разумеется, если бы вы сначала размножили его каталог и разослали бы его знакомым, и все они начали бы с ним беседовать.
АХИЛЛ: Если бы я не сказал об этом моему Эйнштейну, он бы не имел понятия о других каталогах и беседах. Ведь каталоги независимы друг от друга! Так что он бы мне ответил, что в данный момент беседует только со мной.
ЧЕРЕПАХА: Так же чувствовали бы себя вы, доведись вам попасть в такую ситуацию.
АХИЛЛ: Я? Но который из каталогов был бы мною?
ЧЕРЕПАХА: Любой из них… все сразу… а может быть, ни один.
АХИЛЛ: Странно. Я не знаю, где был бы — может, нигде. И каждый из этих каталогов утверждал бы, что я — это он!
ЧЕРЕПАХА: Этого надо было бы ожидать — в конце концов, вы и сами поступаете точно так же. Я бы могла представить двоих из вас — или даже каждого из вас — друг другу.
АХИЛЛ: Ой! Я ждал от вас чего-нибудь подобного. Каждый раз, когда мы встречаемся, вы проделываете со мной что-нибудь в этом роде.
ЧЕРЕПАХА: Думаю, что между вами возник бы спор, кто из вас настоящий Ахилл.
АХИЛЛ: Ну и дьявольская мысль! Так можно человека с ума свести. Я чувствую, что теряю перспективу — кто я такой. Я — человек? Процесс? Структура в моем мозгу?
ЧЕРЕПАХА: Интересный вопрос. Чтобы ответить на него, давайте вернемся к Эйнштейну. Как вы думаете, он умер или остался в живых благодаря созданию этого каталога?