— Заходите, присаживайтесь, вот стул. Извините, но пока мы разговариваем, я продолжу свое занятие. Я должен все приготовить к четырем часам пополудни.
Я бросил взгляд на худенький обнаженный трупик, лежащий на столе. Это была девочка лет шести с темными длинными волосами. С меня хватило одного взгляда. Я отодвинул стул за ширму, чтобы мне была видна лишь лысая голова Фреда Кокера, зажег сигару. В комнате стоял тяжелый запах бальзамирующей жидкости, от него щекотало в горле.
— Вы привыкните, мистер Харри, — заметил мое отвращение Фред.
— Ты все устроил? — мне не хотелось обсуждать специфику его занятий.
— Все в порядке, — заверил он.
— А ты подмазал нашего друга, Форте?
— Все в порядке.
— Когда ты его видел? — настаивал я. Меня очень интересовало состояние Дейли, так и подмывало спросить, как тот себя чувствует.
— Я видел его утром, мистер Харри.
— И как он?
— Выглядел нормально, — Кокер на минуту прервал свое мрачное занятие и вопросительно взглянул на меня.
— Он стоял, расхаживал по комнате, отплясывал джигу, пел, отвязывал пса? — допытывался я.
— Нет, он сидел и был не в очень хорошем настроении.
— Похоже на то, — я рассмеялся, и мои собственные раны стали меньше болеть. — Но он принял взятку?
— Принял.
— Прекрасно. Значит, наш договор в силе.
— Как я и говорил, все устроено.
— Остальное предоставьте мне, мистер Кокер.
— Груз находится в устье реки Сальса — там, где она впадает в Южный проток главного русла Дузы. — Я кивнул, это меня устраивало. Там был хороший проток, и можно было неплохо встать на якорь.
— Условный сигнал — два фонаря, один над другим, стоящие на берегу возле устья. Вы мигнете дважды с интервалом в полминуты, и когда погасят нижний фонарь, можете бросать якорь. Запомнили?
— Запомнил, — все это было приемлемо.
— У них будут люди, чтобы помочь с погрузкой.
Я кивнул, а затем спросил:
— Они знают, что отлив начнется в три? Я должен выйти из протока раньше этого часа.
— Да, мистер Харри. Я сказал им, что они должны закончить погрузку к двум часам.
— Замечательно, а где пункт назначения груза?
— Сбросите его в двадцати милях к востоку от мыса Растафа.
— Прекрасно! — это давало мне возможность ориентироваться по маяку, стоящему на мысе. Удобно и просто.
— Вы сбросите груз на шхуну, которая будет вас поджидать там. Условный сигнал прежний — два фонаря на мачте, посветите дважды через тридцать секунд и погасите нижний. Потом можете сгружать. У них будут люди для разгрузки. Вот, пожалуй, и все.
— Кроме денег.
— Кроме денег, конечно, — он вынул из кармана фартука конверт. Я осторожно взял его кончиками указательного и большого пальцев и посмотрел на расчеты, нацарапанные на нем шариковой ручкой.
— Половина авансом, остальное, как всегда, потом, — пояснил Фред.
В конверте было тридцать пять сотен, из которых уже были удержаны комиссионные Кокера и взятка Дейли. Значит, четырнадцать сотен. Но из них мне еще предстояло выкроить премию для Чабби и Анджело — еще тысяча долларов — и оставалась сущая ерунда. Я поморщился.
— Я буду ждать вас завтра утром в девять часов возле вашего офиса, мистер Кокер.
— Я приготовлю вам чашечку кофе, мистер Харри.
— Полагаю, что это будет не все, — сказал я, а он засмеялся и еще ниже склонился над мраморным столом.
Мы покинули Грэнд-Харбор во второй половине дня и сделали обманный рейс вдоль пролива в сторону Бараньего Мыса, на тот случай, если за нами вели слежку из бинокля с Пика Кули. Когда наступила темнота, я лег на нужный нам курс и мы пошли сквозь лабиринт проливов и прибрежных островков к широкому устью реки Дуза. Луны не было видно, но звезды светили ярко, и прибрежные волны поблескивали их отражениями — это был призрачный зеленоватый свет, какой обычно бывает после захода солнца.
Я вел «Балерину» очень быстро, удачно используя природные ориентиры — свечение атолла в свете звезд, обломок рифа. Даже сам звук воды помогал мне двигаться через пролив и избегать мелководья. Анджело и Чабби сидели нахохлившись возле меня у перил мостика. Время от времени один из них спускался вниз, чтобы сварить крепкий черный кофе, и мы потягивали из кружек дымящийся напиток, вглядываясь в темноту ночи — в отблесках волн можно легко не заметить огни патрульного судна.