куда им, дряхлым… подвиги
вершить…
Слепая кобыла
черной прорвой варево ночи…
клочья клокочущей пены
по низкому небу…
гулкий чугунный котел
полон
клекотом ангелов
в кованой клети…
четкие контуры улиц раз-
мазаны
липкой смолой по глазному
дну…
ветер ведет к Финскому стойлу
словно слепую кобылу
Неву…
Готика
Привидения
обгл-ода-нный ске-лет
досужих сновидений
на скомканной подушке оставлен –
недвижим,
невидимых пружин
тоталитарный гений
готовит новый день –
кружит, кружит, кружит…
за окнами рассвет,
останки привидений
похожи на туман, клубятся –
тяжелы,
в предчувствии живых
исполнены томлений,
застыли на посту.
Нагие нервы
в приземистом осеннем
небе
натянуты канаты
туч –
в агонии нагие
нервы…
блуждающий блаженно
луч
ленивого слепого
солнца
во влажной вянущей
траве
вдруг замер,
словно вспомнил
о голой и глухонемой
зиме…
Вода и камень
Львов
в лихом горниле узких улиц
ревет плавильня львиной гривы,
рык ветра, эхом –
цокот кузниц
переплелись с листвой гневливо…
костлявые костелы
гремят колоколами,
так, что, наверное, сам Бог
оглох,
фасад передо мной
ощерился углами,
я встать в один из них
уже, по-моему,
готов!
Кафедральный собор в Ужгороде
безмолвие
владеющего нами…
иконы,
источающие свет…
молитвенные шепотки
шагов…
суровые готические
своды…
высокое кипение
покоя…
выходишь – робко
ропщет
дождь…
Снега, снега, снега
хрустят
уста –
цикады,
леденцы
под
сладострастным
натиском
мороза,
снега,
снега,
снега
лежат
в моих глазах –
ждут
оттепели…
чтобы
превратиться
в слезы?
Пиявка
Не прочесть
мороз такой,
что слово замерзает на лету
и
падает
с
о
с
у
л
ь
к
о
й
безответной – вдрызг
на звонкие осколки…
и сколько
ни пытайся – не про-честь…
Улыбка Чеширского кота
Подземная кругосветка
в могильной мгле,
очнувшись на секунду,
глубокой осенью
вдруг осенит:
«Земля!»
И капитан, подражая
Колумбу,
закончит кругосветку
гроба –
корабля…
Кобра
Река Уж
рас-кол-отое небо в гипсе
облаков,
подобно барельефу застыло
изваяньем,
из трещин острою щетиною
ростков
дождь пробивается с глухим
ворчаньем,
сквозь заросли петляет скользкий
Уж,
сверкая чешуей строптивого
теченья,
лишь колокольный звон
церковных служб
сквозь джунгли ливня
подсказывает направление
движенья…
Отпечаток
Смятенья свист
вздулись вены
на виске осеннего листа,
его овальный смуглый профиль
подрагивает,
брошенный
на произвол шальным
ветрам,
смятенья свист
и страх –
родная ветка
тонет в
небе
.
Море
Вологда
…а река – в кандалах
льда,
ра-спрос-терлась спустя
рукава,
чуть дыша – ни жива, ни
мертва…
по крутым бере-гам –
полет куполов,
и тугими бинтами –
снега…
Вращение вещей Земли
ангелы, вьющие гнезда…
птицы, лишенные
крыл…
проросшими зернами звезды…
серпа, нависшего
пыл…
змеи под шубами шерсти…
звери в плащах
чешуи…
травы – обрезками жести…
вращение вещей
Земли…
Равновесие
Ленивый лен
Брон-зов-ый звон
соленого солнца…
колокол в небе
гудит – раскален…
птицы – занозами
в мякоти лета,
жмурят глаза
от Белого Света…
рыбы – послушный
ленивый лен…
Лужа на полу
стекает время по оконному стеклу,
и тихо-тихо тикают
по полу капли…
на мокром подоконнике в углу
зашкалившим от кашля
маятником глу-
мится клок окаменевшей пакли,
не комната – а механизм