– А как вы думаете, с чего это я подобрел? – подмигнул мужчина.
– Идемте скорее, – вскочила собеседница. – Посмотрим, какое он сделает лицо!
Ни Тулак, ни заразившийся ее восторгом конюх, конечно же, не ожидали, что лицо, юного тиарондца застынет в немой гримасе ужаса.
– Остаться? Я не могу!
Старуха со всей отчетливостью припомнила, почему так и не завела в свое время детей.
– Мириаль в выгребной яме! Это еще с какой стати, глупая твоя башка? Ты же не собираешься обратно в Каллисиору?
«Гм, а почему бы и нет? На себя-то посмотри», – съязвил внутренний голос. Отмахнувшись от него, как от надоедливой мухи, наемница решила зайти с другой стороны.
– Послушай, – залебезила она, – здесь тебя ждет блестящее, надежное будущее. И гнедая всегда будет с тобой.
Сколль еще крепче обнял Огневицу.
– Там же мои друзья! – воскликнул он, борясь с подступившими слезами. – Крылатые чудища добрались до горцев, а я брошу Тормона и Рохаллу на произвол судьбы?
– Сынок, – вкрадчиво начал Харраль, – мы оценили твое благородство, но все же не стоит пороть горячку. В конце концов, что ты изменишь? Не бороться же тебе с ак'загарами.
– С одним я уже справился! – Мальчик гордо вскинул голову. – Не будь меня, Дарк пошел бы на корм кровожадным тварям!
– Ладно, пусть так, – согласился конюх. – Но каждого не поймаешь. Поэтому выбирай – уверенность в завтрашнем дне или прозябание в стране, захваченной беспощадными чудовищами. По-моему, надо выжить из ума, чтобы отважиться на второе. И друзья твои, окажись они здесь, сказали бы то же самое – если, конечно, ты им так же дорог, как они тебе. Только учти: отправишься назад – не видать тебе гнедой как своих ушей! Прости, парень. Это мое последнее слово.
– Но ведь…
Сколль растерянно замолчал. Наемница сочувственно похлопала его по плечу.
– Подумай хорошенько, сынок. Такая удача выпадает лишь раз в жизни.
«Ой-ой, кто бы говорил».
26
ВНЕЗАПНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
В покоях сына вождя оказалось гораздо уютнее, чем в каморках простых людей. Бывшую королеву торгового Тиаронда поразила и обрадовала нежданная роскошь. Когда Кетейн, желая загладить вину вспыльчивого отца, пригласил Сериму отужинать вместе, леди ощутила легкий укол совести: как же, ведь Рохалла и Тормон горюют о пропавшем Сколле. Хотя, если подумать, разве в ее силах развеять печаль товарищей? В крайнем случае можно попроситься в следующую поисковую партию. Точно, так она и поступит.
Окончательно успокоенная Серима ответила на любезное приглашение согласием – и не пожалела. Радушный хозяин предложил уставшей, продрогшей в пути гостье стаканчик отменного глинтвейна и, усадив ее в мягкое кресло у пылающего камина, расположился рядом. Так они и сидели, наслаждаясь теплом и лениво размышляя вслух в ожидании трапезы, которая показалась бы настоящим пиром по сравнению с теми жалкими объедками, что приносила с кухни Рохалла. Серима чувствовала себя на удивление покойно и хорошо в компании этого молодого человека – а ведь, если вдуматься, они были едва знакомы.
В уютной комнате царил строгий мужской порядок. Стол у окна занимали аккуратные стопки рукописей в кожаных переплетах и пергаментные свитки, а также листы бумаги, исписанные размашистым почерком.
– Что ты изучаешь? – как бы между прочим спросила гостья, втайне покоренная этим зрелищем.
Так значит, перед нею хоть и суровый воин, но не какой-нибудь невежественный дикарь?..
– Пытаюсь кое-что разведать об истории наших земель и той роли, которую сыграли в ней горцы, – отозвался Кетейн. – Это все Грим: старик обучил меня чтению, письму, приохотил к наукам…
Сын вождя отрешенно умолк. Проникшись глубоким состраданием, Серима наклонилась вперед и коснулась его руки.
– Тебя, наверное, ошеломила весть о смерти колдуна.
– Еще бы. До сих пор не верится. Он был самым лучшим, самым добрым, кого я видел. Грим давно взял меня под свое крыло, как-то выделил среди прочих отпрысков Аркана. Старик утверждал, что у меня пытливый ум. Не скажу, чтобы отца это радовало. Когда Грим избрал своим помощником Дарка, у вождя, кажется, гора с плеч свалилась. К роду колдунов он всегда питал врожденное предубеждение. Как, впрочем, и остальные. Знаешь, у нас даже малых детей пугали: вот не будешь слушаться, придет колдун и заберет с собой. – Хозяин хмыкнул. – В нашей-то семье обходились без этой угрозы: достаточно было упомянуть отца, и мы становились как шелковые.
– А мне показалось, Аркан действительно огорчен гибелью Грима, – вставила Серима.
– Прости. Отец обошелся с тобой незаслуженно грубо. Такова уж натура горцев: стоит случиться беде – и клан тесно смыкает ряды, объединяясь против чужаков.
– Я уже поняла,– нахмурилась леди.– Чувствую, нам здесь больше не рады.
– Ну, тебе-то я всегда рад.
Сын вождя улыбнулся, откровенно глядя ей в глаза.
«Что за шутки!» – переполошилась Серима. Мужчины! никогда не говорили с ней в подобном тоне. Гостья неловко! выбралась из глубокого кресла.
– Вспомнила. Надо передать Тормону…
– Не так быстро, дорогая. – Кетейн проворно вскочил и поймал ее в объятия. – Уверен, это подождет.
Леди не успела опомниться, как он уже впился в нее ненасытными губами.
– Ты это зачем? – выдохнула Серима. – В крепости хватает молоденьких красавиц. Почему я?
Она попыталась освободиться. Железные тиски сжались еще крепче.
– Потому что я давно бредил этим поцелуем, но мы лишь сегодня остались наедине. Потому что девицы у нас и вправду милы, но ни одна из них не стоит твоего мизинца. Потому что мне по душе твой сильный, гордый нрав. Потому что я хочу покорить тебя, сделать своей женой, если ты согласна. – Кетейн набрал в грудь воздуха. – Может, я тороплю события, но знай: это совершенно серьезно. – Мужчина склонился, жадно поцеловал ее и расплылся в ухмылке: – Есть еще одна причина. Я страстно желаю тебя с тех самых пор, как впервые увидел.
– Что?.. – только и вымолвила потрясенная гостья.
Кетейна уязвило ее отношение.
– Вообще-то я надеялся на другой ответ. Какое именно слово тебя смущает? «Жена» или «желать»? А может, все сразу? Младший сын вождя дикарей попросту недостаточно знатен для королевы торговцев?
– Что?.. – беспомощно повторила Серима, будто споткнулась на глупом словечке. – Да нет, я не… в смысле, ты не… Хватит, Кетейн, прекрати! Пошутил над старой девой-дурнушкой, и будет.
В ее глазах задрожали слезы. Ничего не видя перед собой, леди вырвалась из нежных рук и, стыдливо прикрываясь рукавом, бросилась к двери.
– Куда ты? – Мужчина мгновенно очутился рядом. – Да постой же, дурочка! – Кетейн обнял ее и заставил посмотреть себе в лицо. – Значит, так. Насчет «девы» не знаю, но с удовольствием выясню, и чем раньше, тем лучше. А что касается «старой» и «дурнушки» – чтоб я этого больше не слышал, понятно?
– Но я же старше тебя, разве нет? – пролепетала гостья.
– Ничего подобного, глупенькая. – Сын вождя коснулся губами ее горячего лба. – Хочешь узнать мое мнение? На эти плечи годами давило тяжкое бремя правления. Вот ты и возомнила себя взрослее, чем на самом деле? Я восхищаюсь тем, чего ты достигла, но все это время рядом не было никого, кто поддержал бы в трудную минуту. Представляю, как ты страдала от одиночества. Клянусь чем угодно, я покончу с этим раз и навсегда!
Серима покачала головой, словно отгоняя наваждение.
– Но почему?
Кетейн заревел, будто раненый зверь, и в отчаянии всплеснул руками.
– Потому что я люблю тебя, несносная девчонка! Влюбился с первого взгляда. Ну вот, я сказал. Что еще? Повторить по буквам? Может, написать на стене кровью?
– Но ведь…
– Все, хватит с меня! – Сын вождя сграбастал ее в охапку, пронес через всю комнату и бесцеремонно швырнул на кровать. – Не веришь словам? Придется объяснить на деле. Имей в виду: я готов доказывать свои чувства, пока ты не поймешь. Даже если на это уйдет целый месяц!
Месяца не потребовалось. Всего лишь спустя пару часов сомнения Серимы растаяли перед лицом неопровержимых доказательств. Мужчина не подгонял и ни к чему не вынуждал ее – но из постели тоже не выпускал. Он лежал рядом, обнимал возлюбленную, говорил с ней и сладко целовал, пока леди не расслабилась и не стала отвечать на его ласки. Стыдливую неловкость подруги Кетейн побеждал бесконечным терпением и нежностью. Наконец королева торговцев забыла обо всем – и прощай навек, старая дева из Тиаронда!